В этот момент ее взгляд резко меняется с агрессивно настроенного на другой. Он осязательно другой — понимающий. Катя широко раскрыла свои карие глаза, губы чуть приоткрыла, смотрит на нас по очереди, и даже если бы она хотела играть в игры — зря. Это совершенно и абсолютно бессмысленно, потому что у нее на лице все написано.
И она это знает…
— Откуда ты знаешь…
— Твой чудный дружок вчера рассказал. Кто он?!
«Сай, ты перебарщиваешь…» — хочу сказать, но снова не успеваю. Катя щетиниться и шипит.
— Он мне не дружок!
— Кто он, Катя?!
Поджимает губы. Понятно, что тайну эту хранить будет до конца своей жизни. Принципиально, из вредности или просто не знает, что можно рассказывать? Это не имеет значения. Она молчит. Долго. Сай тоже. Я бы встрял, и мне еле удается сдержаться, потому что понятно одно: это борьба между мужем и женой. Здесь третьим лицам нет места. Они решают друг между другом.
Я знаю, что это такое.
Своеобразная схватка за личные границы; сражение за независимость; выбор. У нас с Лизой такие схватки тоже были. Редко, но были. В основном, когда мне не нравилось ее общение с каким-то мужиком.
Да-да, я хорошо помню, что голосил про свою самооценку, но даже на солнце есть пятна, и я не без греха. Было. Когда она училась на третьем курсе, мне сильно не нравился ее одногруппник, который по моему скромному мнению пытался подкатить к ней и яйца, и свой тонкий член. Лиза все отмахивалась, но однажды у нас состоялся похожий разговор — мы также стояли, молча глазами друг друга долбили, но в итоге она сдалась.
Потому что увидела, что для меня это важно. Ей было важно сохранить погоду в доме; женщины всегда чувствуют, когда ей грозит коллапс. Она отступила. Знаете, только сейчас я понимаю, что она во многом отступала, и мне становится стыдно.
Я ей тоже во многом уступал, но, видимо, недостаточно, раз сейчас чувствую острый укол совести? Только не успеваю об этом как следует подумать. Катя тяжело вздыхает и закатывает глаза.
Сдалась.
— Паша — это Лизин брат по отцу, ты доволен?!
Доволен.
Я вижу, что Сай расслабляется, хоть и продолжает держать мину. Холодный весь из себя, важный. Интересно, я также нелепо выглядел в такие моменты? Наверное, да.
— Это мы еще вчера поняли.
— Вы его видели? — удивленно переводит взгляд на меня, потом на Али.
Тот усмехается.
— И не только его. О чем тебе говорит имя Андрей Долгоруков?
— Так зовут папу Лизы.
Я это, как и упоминал, уже понял, но все равно слышать подтверждение максимально странно.
Какого черта?!
Пищит кофемашина. Катя снова нас осматривает, ей явно некомфортно от тишины и нас в принципе, поэтому она решает выиграть дистанцию. Отходит с чашкой в руках, наполняет ее, и, стоя спиной, как бы невзначай говорит.
— Странно, что вы его видели…
— Почему?
— Он не живет в России уже лет десять.
Поворачивается, я киваю.
— Он сообщил, пока они с Лизой орались.
Катя устало усмехается и кивает пару раз.
— А в этом уже нет ничего странного.
— Что между ними произошло? — спрашиваю и ловлю ее взгляд с укором.
После того как стало известно какой я мудак, наши отношения с Катей едва ли можно назвать теплыми. Она постоянно смотрит на меня с явным гневом, и несмотря на то, что в их дом мне дорога все еще открыта (по понятным причинам), мне здесь не особо рады. Она не рада. Избегает…
И я понимаю. Наверно, случись также, только наоборот, я бы и сам не гнушался подобным поведением.
Но мне сейчас не до этих разборок.
Упираю руки в их светлый островок посередине кухни, щурюсь.
— Уже нет смысла скрывать, Катерина. Вчера все стало известно, но я хочу понять.
— Зачем?
— Катя, не увиливай! — влезает Сай, зыркнув на жену, — Это простой вопрос. Что между ними случилось?!
Снова медлит. Теперь, очевидно, она не хочет выдавать подругу. Судя по всему, дело глубоко личное, а по ее мнению я больше не имею права знать ничего личного о Лизе.
Только вот она крупно заблуждается. Я все равно узнаю, так или иначе, и это ей, очевидно, тоже известно.
Поэтому она не давит. Соглашается.
Кивает слегка, потом жмет плечами.
— Когда он уехал из России, Лиза восприняла это, как личное оскорбление.
— Это мы тоже уже поняли.
— Тогда о чем мне еще рассказывать?! — щетинится на меня, — Лиза очень любила Пашу, но потом он уехал, и она посчитала это предательством. Это ее триггер. Думаю, что где-то в глубине души она все понимает, но упрямство не дает ей признать — не было другого выхода.
— Почему?
— Потому что Паше было тесно в России — это объективно. Он — гений.
Сай громко фыркает, что Катю улыбает. Мягко на этот раз.
— Это не комплимент, Сай, а факт. Паша действительно гений. У него очень высокий уровень IQ. Все, что касается точных наук — его кредо. На уровне...блин, не знаю, международного класса? Он шарит в математике, физике, с техникой на "ты". Собрать может что угодно, если захочет. Или изобрести. Он поступил в наш местный университет, а даже не готовился! Но чего он мог добиться здесь?! В нашем то городке?!
— Например, уехать в Москву?
— Чтобы "что"?! Здесь везде кумовство! Нужны связи, знакомства, контакты, а своими силами выйти хотя бы на подобие уровня, нужны годы!
— У их отца, судя по всему, были связи!
— Он ими и воспользовался, чтобы протолкнуть Пашу в Европу на какую-то крутую стажировку, потом его взяли в Гугл, а потом он основал свою компанию.
— Компанию?
— Я точно не знаю, не спрашивала, а Лиза не рассказывала. Мне известно только то, что он в своей области крутой специалист. Очень крутой.
— А что с ребенком?
Катя снова замирает, но потом неожиданно взрывается праведным гневом.
— Господи! Они там что, всю свою биографию рассказали?!
Не могу сдержать тихого смеха. Все-таки защищает…как трогательно.
— Да, был и ребенок! От Паши забеременела одна девчонка, ну и…
— Он сбежал.
Закатывает глаза и отводит их в сторону, потом бурчит под нос.
— Все равно я считаю, что это не основная причина. Все дело было в перспективе и амбициях.
— Трогательно.
— Слушайте, Лиза сама такая же! Она бы все равно поступила в этот свой универ, даже без твоей помощи, Адам! Это бы случилось все равно! Она никогда не отказалась бы от мечты, и поняла бы Пашу, если бы не...
— Помощь их отца.
Кивает.
— У нее фамилия была Миронова.
— Это фамилия ее мамы. Она сменила ее в четырнадцать.
Жмет плечами. И насмехается, зараза! Ей доставляет почти физическое наслаждение тот факт, что я ни сном, ни духом. Меня же это злит, конечно, но больше я не понимаю…почему же ты молчала, девочка? Понятно, что ты его ненавидишь настолько, что даже фамилию сменила и попыталась стереть все, но... Разве я бы тебя не понял? Я бы все принял и понял, каким бы расклад ни был, и это удручает.
Что она мне не доверилась.
Ха! А сам то?
Дважды "ха"! Однако, я ловлю внезапное прозрение. Действительно, а сам то? У тебя нос в пуху поболее будет, но разве она бы не поняла? Я начинаю в этом сомневаться…
— Наверно, он приехал, чтобы еще раз попытаться наладить их отношения. Он пытается до сих пор... — задумчиво тянет Катя, но потом вдруг хмурится, — А почему вы заговорили про дядю Андрея?
— Нет! Я больше не могу молчать! — взрывается Али, — «Дядя Андрей» вы слышали?!
Катя непонимающе хлопает глазами.
— Да ты хоть знаешь, кто ее отец?!
— Я знаю, что он игрок, поэтому их семья и распалась. Он ушел из-за этого, по крайней мере, так говорила мама, когда он пытался ее забрать. Она ни в какую. Паша остался с ней.
— То есть с вами?
— То есть с нами! Может, хватит?!
Сай снова фыркает, а Катя уже не сдерживает смешка и подходит к нему ближе. Ручку кладет на его, слегка сжимает, сказать что-то хочет? Но не успевает. Ее телефон внезапно звонит, а на экране неизвестный номер.