В окно светит луна…
Как тогда. Как в первую нашу ночь светила, и я снова улыбаюсь, вспоминая то далеко прошлое…Тогда я не думала, что все так закрутиться. Я не думала, что наш роман случится в принципе! Не думала, что он продлится так долго, что я выйду за него замуж. Не думала, что он разобьет мое сердце…
Я ни о чем таком не думала, малыш, представляешь? Провожу ручкой по животу и слегка улыбаюсь. И я уж точно не думала, что ты у нас появишься, после всего, что произошло.
— О чем ты думаешь?
Я не вздрагиваю, когда слышу его голос. Как будто чувствую его сердцем, пусть и не слышала, как приблизился на расстояние вытянутой руки.
А теперь смотрю и не верю…
Адам — тот самый мужчина, с которым я прожила пять лет. Теплый, домашний, со взъерошенными волосами. Он немного смущен, ближе ко мне не подходит, хотя хочет этого — и это неожиданно так тепло отражается в моем сердце…
— Думаю, что тогда…в нашу первую ночь, даже не подозревала, куда все это заведет меня…
Адам усмехается и пару раз кивает. Садится рядом, но так, чтобы между нами сохранилась дистанция.
Помнит.
Бережет мои требования…
Я этому тоже тихо усмехаюсь, а он вдруг спрашивает.
— Ты жалеешь? Что тогда позвала меня?
— Нет.
— Правда?
Бросаю на него взгляд и снова киваю.
— Иногда я ненавидела себя за то, что была такой слабой и не могла от тебя уйти, но сейчас это прошло. Если бы я ушла, не было бы его…
Ласково очерчиваю живот рукой и жму плечами.
— Как можно о чем-то теперь жалеть?
Адам долго молчит. Мы смотрим на Луну, слушаем, как где-то поскрипывают кузнечики и квакают лягушки, а потом вдруг…
— А я о многом жалею…
Замираю.
Словно боюсь его спугнуть…да почему будто? Я действительно боюсь его спугнуть. Даже не дышу…слушаю…
— Больше всего мне жаль, что я думал…Ты меня не примешь таким, какой я есть.
Хочется фыркнуть. Мол, ты охренел? Я давно тебя приняла! Давно! Но я опять же молчу…
Говори со мной. Только не останавливайся…
Он тяжело вздыхает и трет глаза. Позволяю себе бросить беглый взгляд, но потом смотрю уже открыто. Адам уперся локтями в колени, лицо спрятал ладонях.
И снова говорит…
— Я не знаю…когда мне лучше начать рассказывать? Ты беременна…
— Сейчас! — выдыхаю слишком резко, и он тихо усмехается, но рук не отнимает.
— Ты права. Слишком долго ждала правды…но я боюсь навредить малышу. Тебе нельзя волноваться…
— Если что — я тебя остановлю.
Кивает.
— Хорошо. Я не хочу рассказывать тебе, что она заставляла меня делать. Возможно, когда-нибудь…если в этом будет необходимость, ладно?
— Подробности мне не нужны. Если только ты захочешь их рассказать…
— Спасибо.
Вздыхает и наконец-то отпускает себя. Пальцы сцепляет вместе, хмурится, трет их. На меня не смотрит, но позволяет мне наблюдать за собой… не спорит.
— Я никогда не хотел тебе изменять.
Сердце пропускает удар…
— Мы начали так стремительно и…помнишь, я испугался? Сбежал тогда? На первом свидании?
— Да.
— Я боялся, что ничего не получится. Она говорила, что отношения для меня — это не вариант. Я просто не справлюсь. Мне всегда будет недостаточно кого-то одного, и я боялся, что она права.
— Но ты вернулся…
Адам тихонько усмехается.
— Вернулся. Не смог не вернуться. Мне так к тебе хотелось, Рассвет. Я не буду врать, что это была любовь с первого взгляда. Тяга — да, ты меня привлекала — очень. А потом…когда я приехал, понял, что уезжать уже и не хочу. Рядом было так спокойно. И оказалось, что тебе так просто открыться! Я же никому не рассказывал про Ясмин. Это унизительно! И тебе мог бы не рассказывать, ты же совсем не давила, но я захотел. Потом забрать тебя захотел. А потом взять в жены и никогда с тобой не расставаться.
Он поднимает глаза и смотрит точно мне в душу.
— Я не знаю, как это произошло и когда, но я понял, что без тебя просто не смогу. До тебя было темно и холодно. Мне было одиноко. Плохо. Воспоминания сильно давили. А когда ты появилась…все отрицательное отступило. Я будто снова стал возвращаться к тому, кем был до Изи.
Я слегка морщусь, слыша ее имя, и он прикрывает глаза. Улыбается, но горько. Кивает.
— Прости…не буду называть ее по имени.
— Спасибо.
Опускаю глаза на свои руки теперь я, потому что знаю, что дальше будет «та-самая» часть.
И не ошибаюсь…
Через пару мгновений голос Адама звучит глуше…
— Впервые это произошло, когда я вернулся из первой командировки. Там случилась очень серьезная авария, многие пострадали. Я, как на репите видел их лица, крики, плач детей…и не сдержался. Она учила меня, что единственный вариант заставить всех замолчать — это жесткий секс. Это продолжалось долго, Лиз, не один раз или даже месяц. Почти год она промывала мне мозг.
Я слегка сжимаюсь, и Адам сразу реагирует, подавшись вперед.
— Мне продолжать?
Нервно так…но я не могу успокоить его голосом. Получается только кивнуть пару раз.
Адам медлит, и только спустя почти минут продолжает…
— Я не выдержал и сорвался в свое прошлое. Просто хотел, чтобы они замолчали…Не проконтролировал порывы. Я сделал тебе больно, и на следующий день ты так улыбалась мне, а я ненавидел себя…еще больше! Как я мог? Тебя? Ранить? Это было ужасно…
— И тогда ты…
— И тогда я принял решение, что больше никогда не приближусь к тебе в таком состоянии. Но я знал, что оно не уйдет.
Адам снова закрывает лицо ладонями, пару мгновений дышит тяжело, а потом хрипло шепчет…
— Их было трое. Это было дико сложно. Я всегда знал, что поступаю нечестно и неправильно, но у меня не было выбора. Уйти разве что? Но я не мог представить себя без тебя, хотя это было бы честно. Я постоянно…я так боялся, что ты узнаешь, Лиза…блядь, я так этого боялся…Тебе было бы больно, и это приводило меня в отчаяние. Когда я представлял себе твое лицо…я…
Жмурюсь.
Господи, главное — сейчас не зарыдать, иначе он замолчит навсегда! Но как? Когда он сам…
Твою мать!
Не выдерживаю и подползаю к нему, стараюсь обнять, но он брыкается. Отстраняется. Лопочет что-то еще, мол…
— Лиза, не надо. Я этого не заслужил еще и…
Да заткнись! Просто. Завали!
С силой толкаю его назад, а потом по-хозяйски забираюсь на колени и перехватываю его лицо руками.
Не вижу, но пальцами чувствую влаги, и сердце мое сильнее сжимается…
Знаю, что не заслужил. Я знаю! А вот как иначе? Не знаю.
Прижимаюсь к нему лбом и глухо шепчу.
— Нам еще предстоит много пройти друг к другу, Адам. Наладить отношения. Восстановить доверие…
— Ты разве когда-нибудь сможешь мне доверять?
— Если ты пообещаешь мне, что никогда не будешь ничего скрывать. Все это произошло, потому что ты боялся говорить! Но я понимаю. Правда. Она внушила тебе, что я тебя не приму, но теперь ты знаешь, что это неправда. Ты же знаешь?
— Да.
— Ты мне веришь?
— Конечно, Рассвет…
— Тогда мы справимся. Я тебя очень сильно люблю и буду за тебя бороться, но ты мне нужен, понимаешь? Одна я не справлюсь…
— Ты никогда одна не будешь, — Адам сжимает мои ладошки на своих щеках, потом поднимает глаза и уверенно говорит, — Я люблю тебя. Только тебя. Это не оправдание, но никто из них ничего для меня не значил.
— Мила сказала, что их было больше, — вдруг говорю, но сразу язык прикусываю.
Он хмурится.
— Что?
Ба-а-а-лин…
Хотя. Почему это «балин»?! Я получила свободу на вопросы и ответы! Тем более, я имею право знать!
Поэтому подбираюсь и отстраняюсь. Киваю.
— Она подловила меня после…того случая. И сказала, что ты меняешь женщин раз в месяц, только она задержалась надолго, но с ней параллельно есть еще кто-то...
Адам недолго хмурится, но потом фыркает и мотает головой. Сам руки мне на бедра укладывает и ближе к себе тянет…
— Это неправда. Их было трое. Я делал это не потому что мне было по приколу, не потому что я хотел кого-то ещё, и точно не потому что что-то к кому-то почувствовал. Я тебя никогда не предавал. Ты просила называть вещи своими именами, и я готов…да, это была измена, но не было предательства.