За столом, стоящим посередине комнаты, расселись военные балтийские моряки во главе со своим командиром капитаном 2 ранга, молодцеватым красавцем, одетым, как на парад. Моряки что-то вполголоса горячо обсуждали, до ушей Карайбога долетали только отдельные, непонятные сухопутному человеку флотские слова.
Сориентировавшись на местности, Карайбог и Шугаев раздобыли на чердаке дачи матрацы и расположились как фон-бароны. Назар, как не раз уже было в последнее время, завел разговор на волнующую его тему.
— Как думаешь, Сема, после Гданьска мы куда повернем?
— Аллах его знает! Шли от Бромберга на запад, а теперь вдруг повернули на восток, Гдыню и Гданьск брать. Из Ставки видней.
— Ну, а когда Гданьск возьмем?
— Думаю, снова рванем в Германию.
— На Берлин?
— А куда ж еще!
— Мне в Берлин обязательно нужно.
— А кому не нужно! Всем нужно, — засмеялись бойцы, услышав слова Шугаева.
— Быстрей надо кончать с Гданьском. Сбросить их к чертовой матери в море — и дальше, — решительно заметил Карайбог. — Об этом и в обращении Военного совета фронта сказано.
Танкисты, прислушивавшиеся к их беседе, заинтересовались:
— В каком таком обращении?
— Темный вы, видать, ребята, народ, — не удержался Карайбог. — Газет не читаете. А вот в этой газетке напечатано сегодня обращение ко всем бойцам, сержантам, офицерам и генералам фронта. Военный совет призывает нас водрузить над Данцигом и Гдыней знамя победы.
— Дай, друг, газетку.
— Читайте! — протянул Карайбог танкистам «Фронтовую правду». — И выводы делайте!
Танкисты склонились над изрядно помятой газетой. Прочли, горячо заспорили. И вдруг неожиданно начали собираться в дорогу.
— Куда вы, хлопцы, среди ночи?
— Раз такое дело, то как бы и не опоздать, — пояснил командир машины. — К утру своих догоним.
Вскоре послышался шум мотора, и танк ушел в ночь, туда, где непрерывно, как и морская волна, громыхала канонада.
Военные моряки, разложив на столе бумаги, совещались. И все слышалось:
— Причалы… Гданьские верфи… Портовые сооружения…
Судя по их словам, можно было подумать, что и Гдыня и Гданьск уже взяты нашими войсками. Карайбог подозвал одного морячка:
— Чего это вы здесь на суше околачиваетесь? Видать, весь ваш флот к акулам в гости пошел.
— Много ты понимаешь! — рассердился морячок. — У нас государственное задание.
— Какое задание?
— Мы уже сотни километров Балтийского побережья проехали. Порты принимаем. Теперь нам нужно побывать в Гданьске и Гдыне, подготовить их к приему советских судов.
— Побываете! — пообещал Карайбог с таким видом, словно это от него зависело.
К утру еще сильней стала канонада. Вражеская береговая тяжелая артиллерия и орудия военных кораблей почти непрерывно вели огонь по нашим позициям. Бросались в контратаки обезумевшие от страха фольксштурмовцы. В небе метались «мессершмитты». Враг зубами держался за узкую прибрежную полосу в районе Гдыни и Гданьска.
Рано утром, хорошо передохнув, пехотинцы тронулись дальше. Прислушиваясь к непрерывному вою вражеских орудий, Семен только усмехался:
— Перед смертью не надышитесь. Руки вверх или головой в воду!
Когда в утренней мартовской голубоватой дымке показались фабричные трубы, тонкие шпили костелов и серые громады домов, взвод нагнал виллис с двумя офицерами. Один из них, в плаще — знаков различия не разобрать, подозвал Карайбога. Когда виллис умчался, Карайбог спросил приятеля:
— Знаешь, Назар, кто поехал?
— Кто?
— Военные коменданты города Данцига. Наш и польский.
— Так Данциг еще не взят?
— Возьмем. Никуда он не денется. Вот коменданты и готовы вступить в исполнение своих обязанностей. Теперь за нами только остановка.
— Правильно дело организовано, — согласился Назар. — Начальство всегда должно быть на месте.
Связной командира батальона прибежал, как всегда, запыхавшийся, озабоченный:
— Товарищ старшина Карайбог! К комбату. Приказано — на одной ноге!
— Есть, на одной ноге! — поправил сбившуюся на затылок шапку Семен. — А ты так всю войну возле начальства и будешь ошиваться, — уже на ходу поддел он связного.
Комбат встретил старшину Карайбога по-приятельски, даже посветлело его утомленное лицо.
— Как дела, старшина?
— Дела идут — контора пишет!
— Когда будем немцев в море купать?
— Да хоть завтра с утра. Только воду жалко пачкать. Больно уж море хорошее.