— Что за чертовщина! — проворчал Карайбог. — Рано еще нас иллюминацией встречать. Не воевали!
Притопывая ногами, повыше поднимая воротники полушубков, чтобы укрыться от ветра и снега, бойцы поглядывали то на чудной сугроб со светящейся начинкой, то на старшого. Еще раз протерев окуляры, лейтенант определил:
— Гитлеровцы, как видно, заминировали шоссе. Танковая колонна Гудериана обходит нас с тыла, чтобы перерезать дорогу на Рязань.
Огляделись бойцы и в самом деле увидели, что в кромешной тьме далеко справа полукругом мерцают и движутся огоньки.
— Выход один, — принял командирское решение лейтенант. — Нужно разминировать дорогу и прорваться на соединение с дивизией, которая ушла вперед. Кто из вас знаком с немецкими минами?
Бойцы помалкивали. Никто из них минерному делу не был обучен. Народ молодой, необстрелянный, первый раз на фронте.
— Еще раз вызываю добровольцев разминировать дорогу! — повысил голос лейтенант.
Ребята молчали, вроде даже назад подались. Семен Карайбог и Назар Шугаев неожиданно оказались прямо перед лейтенантом. Поправив очки на носу, лейтенант проговорил с металлом в голосе:
— Приказываю вам, — и ткнул указательным пальцем в Карайбога и Шугаева, — разминировать дорогу. — И добавил уже, скорее, с просьбой: — Выполняйте!
Приказ есть приказ! Это Семен Карайбог знал хорошо. Потуже натянул ушанку:
— Пошли, Назар! Когда ни умирать, а день терять! Удалой долго не думает.
Назар, твердо веривший в военные знания и опыт Семена, покорно шел за другом. На всякий случай все же осведомился:
— А тебе, Сема, приходилось обезвреживать немецкие мины?
Теперь, когда их никто не слышал, Карайбог чистосердечно признался:
— Да я их, проклятых, и в глаза никогда не видел. В газетах читал, что гитлеровцы большие мастаки по этой части.
И верно, в ту осень в газетах много писали и по радио говорили о том, какие хитроумные штуки вытворяют фашисты по части минирования. Каких только сюрпризов не наготовили: и замедленного действия, и с часовым механизмом, и натяжные, и противотанковые. Возьмешь зажигалку, чиркнешь — и бабахнет! Возьмешь авторучку, распишешься — бабахнет! Одним словом, страсти-мордасти.
С таким-то багажом по части минерной техники Карайбог и Шугаев подошли к сугробу. Теперь было отлично видно: горит что-то под снегом, а что горит и почему — непонятно. Может быть, и вправду там мина замедленного действия. Шарахнет сейчас — и будь здоров!
Карайбог первым делом решил осмотреться. Справа был кювет, глубокий, занесенный снегом, слева местность поровней, пожалуй, и проехать на машине можно. Карайбог осторожно обошел светящийся сугроб слева. Снег по щиколотку, машина свободно пройдет, и никакой подозрительной вражеской техники — проводов или мин — не видно. Быстро принял решение:
— Пойдем, Назар, старшому докладывать обстановку.
— А что будешь докладывать?
— Вот послушай да мотай на ус.
Карайбог и Шугаев вернулись к машинам. Лейтенант в окулярах стоял среди бойцов, как Наполеон на Поклонной горе. Сема бойко к нему подошел, козырнул:
— Товарищ лейтенант! Разминировать шоссе не удалось, поскольку мина особо секретного устройства. Но заминированное место можно объехать, дорога нами разведана.
— А не подорвемся?
— Не должны.
— Хорошо, на вашу ответственность, — решил лейтенант и распорядился: — Садитесь в первую машину и покажите шоферу дорогу.
Карайбог с достоинством сел рядом с шофером:
— Давай, друг!
На беду, водитель попался трусоватый. Начал допытываться: «Не бабахнет?» А у самого глаза от страха, как шарики, вертятся.
— Да поезжай ты, ради бога, — рассердился Сема. — Не играй на моей нервной системе. И так душа горит.
Подъехали к сугробу. Ничего. Свернули на целину. Объехали сугроб. Не бабахнуло. Все в порядке!
— Сигналь, — приказал Карайбог водителю, — пусть и другие машины объезжают. Путь проверен.
Благополучно объехали сугроб и остальные машины. Лейтенант объявил благодарность Карайбогу и Шугаеву, весело, по-чапаевски скомандовал:
— По коням!
Все бросились к своим машинам — уж слишком намерзлись на ветру — и тронулись дальше. Поздней ночью остановились в деревне, наполовину сгоревшей. Пошли по избам в поисках ночлега. Но все уцелевшие избы были забиты своим же братом солдатом — ступить негде. Все же в одной избе Карайбог и Шугаев нашли свободное место под лавкой. Положили противогазы в головы, один полушубок под себя, другой на себя и притихли. Назар заснул сразу, присоединив свой мужественный храп к духовому оркестру носовых звуков, раздававшихся из всех углов избы. Карайбог докурил последнюю на сон грядущий цигарку и тоже начал дремать, но услышал негромкий разговор. Сверху на лавке обосновались два дружка и беседовали среди ночи, словно за кружкой пива. Сема совсем уж собрался гаркнуть на них, чтобы заткнулись, да осекся. Заинтересовался разговором. Один приятель жаловался другому: