— Пожалуйста, вот ключ, — вынул он из кармана ключ и показал Салли. — Если не хочешь соглашаться на мое предложение, тогда иди, говори ему все, что тебе вздумается, и прямо сейчас, только сию минуту, а то я передумаю! — гневно сказал он и швырнул ключ к двери.
— Берт, ты в своем уме?! — воскликнула Дели.
— Милая, как ты не понимаешь, что это как раз и нужно, наконец-то мы освободимся разом от всяких Салли, от всяких Максимилианов и наконец-то спокойно предадимся любви, — улыбнулся он и широко развел руки в стороны.
— Но это убьет его, Берт, как ты можешь! — воскликнула Дели.
— Если у него больное сердце, так весь мир должен ходить перед ним на цыпочках? Ну что же ты сидишь, дорогая Салли? Вон ключ, ступай, я не держу тебя!
Салли сидела в кресле и смотрела в пол, лицо ее было покрыто многочисленными красными пятнами, нос и глаза опухли, руки нервно подрагивали на коленях.
— Хорошо, хорошо, я согласна на твое предложение, — вскинула она глаза на Берта, потом перевела свой полный ненависти взгляд на Дели. — Я ничего не скажу ему, я сейчас уеду.
— Ну вот, оказывается, ты не такая уж идиотка, как я думал, — радостно воскликнул Берт.
Салли вздрогнула в кресле и вновь гневно посмотрела на Дели.
— Нет, я идиотка, и ты такая же, как я! Ты тоже идиотка, возомнившая о себе неизвестно что, — прошипела Салли, не мигая глядя на Филадельфию, и быстро поднялась из кресла.
— Я сейчас вызову машину, ты успеешь к вечернему поезду.
— Не надо мне ничего вызывать, соберу вещи и пешком уйду.
— Как хочешь, но я все-таки вызову тебе такси, или, может быть, «роллс-ройс»? — усмехнулся Берт.
Салли, подойдя к двери, подняла ключ и, открыв замок, сказала:
— Можно такси…
— Значит, мы обо всем договорились, я могу быть уверен?
— Да, — тихо сказала Салли и опустила голову.
Она уже собиралась выйти из номера, но Берт вновь остановил ее вопросом:
— Да, кстати, а как казино, выиграла или проиграла? — с улыбкой спросил Берт.
— Проиграла, — прошипела Салли. — Нет, выиграла, и очень крупно!..
Она выскочила из номера и с силой хлопнула дверью.
Только сейчас Дели заметила, что руки у нее дрожат, а дыхание судорожное и прерывистое. Она глубоко вздохнула и попыталась успокоиться.
Берт улыбнулся ей и, подмигнув, сказал:
— Все в порядке, она сейчас уезжает.
— Как ты ее уговорил? Что ты ей сказал?
— Это мой секрет.
— Ты купил ее?
— Неважно. — Он притянул Дели к себе и быстро поцеловал в губы. — Все, сейчас уходи, я должен проводить ее. До завтра.
Дели улыбнулась и, проведя пальцами по его обнаженной груди, сняла прилипший на животе маленький белый лепесток и бросила его на пол:
— До завтра…
Дели вышла из комнаты и быстро прошла в свой номер.
Максимилиана в номере вновь не оказалось. У нее возникло тревожное чувство: что, если Салли сейчас с ним и рассказывает обо всем; но, чуть подумав, Дели отбросила эту мысль. Уж слишком твердо и уверенно Салли сказала, что согласна на его предложение.
Дели не стала терять времени, она забежала в ванную комнату и, раздевшись, прыгнула в бассейн с соленой водой. Она чуть-чуть полежала на воде, глядя, как на поверхности воды покачиваются маленькие желтые лепестки от нарциссов, потом приняла душ.
13
Максимилиана не было довольно долго. Тревога Дели все усиливалась, но когда он вошел в номер, веселый, со светящимися глазами, Дели мгновенно успокоилась. По всей видимости, он ничего не знал.
— Сейчас к нам зайдет Берт, представляешь, Дели, эта Салли срочно уехала на вокзал, он ее провожал, только что вернулся, я его встретил на лестнице.
— Уехала? Они что, поссорились?
— Не знаю, — пожал плечами Максимилиан. — Вот бы еще и он уехал, вообще было бы прекрасно, — сказал он, и Дели почувствовала, что его взгляд, остановившийся на ней, какой-то задумчивый и тяжелый.
— Да, я была бы не против, — сказала Дели. — Пусть хоть завтра уезжает, страшно надоело позировать. Видимо, я не гожусь для прижизненного памятника. А что доктор?
— Ничего интересного, то же самое, — вздохнул Максимилиан и добавил: — Хотя есть и некоторые новости…
— Что же ты не говоришь? Надеюсь, хорошие? — Дели подошла к нему и, положив руки ему на грудь, легко погладила то место, где находилось его больное сердце.
— Незачем говорить, потому что новости не слишком радостные, — вздохнул он.