— Я не люблю тебя, Макс, — прошептала она, опустив голову.
— Уходи, я вызвал такси, я не хочу чтобы ты меня провожала.
Дели почувствовала, что у нее по щекам текут горячие слезы, она хотела прошептать: «Макс, прости», но могла только вымолвить:
— Макс, Макс…
— Уходи, пожалуйста, — тихо и равнодушно сказал он.
И Дели бесшумно вышла за дверь.
14
После отъезда Максимилиана Дели вместе с Бертом пробыли еще два дня в Джилонге и тоже отправились в Мельбурн.
Берт сказал, что ему необходимо присутствовать на важных переговорах по поводу документов на мраморный карьер.
Эти два дня Дели много плакала, Берт постоянно ее успокаивал, потом стал раздражаться:
— Ничего с ним не случится, видишь, он был здоров, как бык, и незачем переживать! Словно весь мир виноват, что у него больное сердце. Никто не виноват, что он болен!
Но Дели его слова не успокаивали, а, наоборот, еще более усиливали терзающие ее муки совести.
Лишь временами она забывалась, когда они купались в море и долгими душными летними ночами.
В Мельбурне Дели получила телеграмму и своими глазами прочла, что там написано. Да, действительно — Бренни сообщал, что все хорошо.
Берт по ее просьбе узнал, покупал ли билет на пароход Максимилиан, оказалось, что да, «Канберра» уже отплыла, увозя Максимилиана в далекий и холодный Лондон.
Но хоть она и повеселела от телеграммы и от известия, что Максимилиана нет в Австралии и он, живой и здоровый, возвращается к своей жене, но ее стали угнетать мысли, неизвестно откуда, словно отвратительные насекомые, пробиравшиеся к ней в голову: «Что-то произошло в их отношениях с Бертом; после того как Максимилиан застал их, Берт начал относиться к ней по-другому».
Как именно — Дели не понимала, но она чувствовала, что по-другому…
Она жила в его доме и успела подружиться с толстой чернокожей Сюзанной, оказавшейся веселой, говорливой кучерявой негритянкой. Но как Дели ни расспрашивала ее про предыдущую жизнь Берта, Сюзанна все отшучивалась:
— Ах, госпожа! Я глупая и совсем ничего не знаю: кто приходит, кто уходит от мистера Крайтона, мне неизвестно. Вы мне нравитесь, вы такая добрая, и это для толстой Сюзанны самое главное.
Дели попросила выбросить из камина бутылки и зажечь его, хотя было еще тепло, но ей хотелось вечерами с Бертом сидеть возле тлеющих угольков, потягивая кофе или сладкие ликеры, и болтать о пустяках. Но Берт скоро начинал зевать и, говоря, что ему нужно немного поработать, удалялся к себе в мастерскую. Дели он больше в мастерскую не приглашал.
Ночью он приходил к ней в маленькую спальню — душную, с маленьким полукруглым окном и, как ей казалось, не совсем уютную.
А утром Берт уходил почти на весь день, как он говорил, «по делам», и действительно у него было много дел. Как она поняла, он оформлял у нотариуса дарственную на мраморный карьер.
Когда Берт предложил ей два дня пожить в отеле, Дели расхохоталась ему в лицо:
— Милый, и это ты говоришь мне, своей невесте?
— Дели, поверь, это очень важно, чтобы тебя здесь никто не видел. Приедут важные люди из Аргентины, это по поводу Корбюзье, поверь, мне очень нужен этот заказ.
— Но я твоя жена, я почти твоя жена, я не собираюсь совать нос в твои переговоры, я просто буду в своей комнате!
— Видишь ли, я должен тебе признаться, этот заказ в Париже мне устроила женщина, но это было в прошлом, пойми, в прошлом, — воскликнул раздраженно Берт.
— Я не хочу, чтобы прошлое преследовало тебя, или, может быть, этого хочешь ты?
— Нет, конечно, но повторяю, мне очень нужен этот заказ, заказ Ле Корбюзье, неужели ты не можешь понять!
— Я охотно могу понять, но для этого необходимо, чтобы ты был с ней близок?
— Я не буду с ней ни близок, ни далек! Я просто хочу оставить ей маленькую надежду и получить заказ от Ле Корбюзье! Какая ты глупая — глупая моя невеста. — Берт обнял ее и стал быстро, торопливо целовать щеки. — Я обещаю тебе, я даю тебе честно-пречестное слово, что я не буду с ней близок. Два дня пожить в отеле, что тебе стоит? И через месяц можем назначить свадьбу, ты довольна?
— Да, — улыбнулась Дели и провела пальцами по его щеке.
Она посмотрела в его глаза и поняла, что золотые искорки его теплых карих глаз не могут ей солгать.
Дели поселилась в маленьком двухкомнатном номере в недорогой гостинице и целый день в отчаянии ходила из угла в угол. К вечеру она поняла, что больше не может находиться в этом замкнутом пространстве.