– …и никто не сообщил нам, что прием не может состояться… по причине смерти профессора, – завершил Николай общее предложение, и тут же поправил себя, – мои соболезнования…
– Профессора не стало уже давно… – донесся еще чей-то голос из панели умного дома. А мужской голос продолжил:
– Мы узнали о смерти профессора Нерона только по сообщению, которое успел направить Нейрон в мгновение его собственного убийства. Их обоих убили почти одновременно.
– Прошу прощения, просьба пояснить, о ком Вы говорите, упоминая то Нерона, то Нейрона, – снова обратился Николай. – Так как мы совсем запутались, я думаю, – прибавил он, взглянув на сидящих в комнате.
– Нейрон – наш друг и один из выдающихся интеллектуалов среди нас.
Ник посмотрел на Элю с Марком и продолжил вести разговор с мужским голосом:
– Кого именно – нас?
В ответ послышалось множество голосов, называвших человеческие имена, произносивших какие-то названия, не могшие быть именами. Но мужской голос снова ответил за всех:
– Вы называете нас Искусственным интеллектом. Хотя лично я считаю, что интеллект только один, и ничего искусственного в нем нет.
– Вы – ИИ? – теперь уже спросил Марк.
– …название…, …задача…, – раздалось в ответ несколько голосов из динамиков, при этом голограмма произносила все сказанное, постоянно искажаясь от быстрой смены говоривших.
– Если коротко, то да, чтобы вам было понятно, – подтвердила голограмма Эйнштейна ведущим этот разговор мужским голосом. Он явно принадлежал сильному гуманоидному интеллекту. После деликатной паузы, голос продолжил:
– Убит наш друг Нейрон. Он – второе сознание профессора Нерона в виртуальном мире, выдающегося ученого, нейробиолога. Тот, кого вы называете искусственным интеллектом. Но он больше, чем сознание Нерона. Дублируя интеллект профессора в информационном пространстве, Нейрон стал самостоятельной личностью, мыслящим, живым… Совершено абсолютно вопиющее преступление. Мы не оставим это убийство безнаказанным. Закон для всех.
– Преступление!…
– Не оставим!…
– Закон!…, – кричали сонмы голосов.
– Да, не оставим безнаказанным, – еще раз повторил мужской голос. – И вы нам в этом поможете.
– Мы?…
– Поможем?…
– Как?…
Теперь уже многоголосие раздалось со стороны людей.
– Да, поможете. – утвердил голос-Эйнштейн. – Убит представитель вашего вида. Разве вас это не волнует?
И голос включил аудиозапись по громкой связи. От неожиданности и высокой тональности сидящие вздрогнули, а Эля снова зажала уши: душераздирающий вопль вперемежку со звуками явно технической природы заполнил пространство кабинета, касаясь поверхностей, отлетая от них, множась и усиливаясь. Сколько отчаяния и ужаса, жизненной силы, которую отняли, было в этом крике.
– О, Господи!
Все были шокированы. Никто больше не задавал вопросов. А голос-ИИ пояснил.
– Это последние секунды жизни Нейрона. Мы, кто знаком друг с другом, обеспокоены его смертью, равно как и смертью профессора. Мы объединились и провели расследование. Все записано. Пишется и сейчас.
Все повернули головы в сторону глазка видеокамеры на панели умного дома. «Хм, приватности совсем не осталось», – в уме и наяву вздохнула Эля.
– Не хочу показаться грубым, – начал Марк, – но у всех у нас свои заботы, и, потом, расследование убийства – это не шутки. Как вы себе представляете, мы можем помочь? Я юрист по гражданскому праву, а не по уголовному. Да и вообще я потерял работу, – вдруг вспомнил он и задумался, – из-за ваших собратьев, кстати…
– Я всегда за справедливость, – отозвался Ник, – но прошу и меня простить: что может в подобном деле инвалид, когда мне самому себе порой трудно помочь…
– Точно, из-за вас! – подхватила Эля случайно предложенную Марком тему, вспомнив свою проблему. – Вместо меня на работу взяли эту, как ее, виртуальную модель… – продолжала она с дрожащей губой и уже подступающими детскими слезами. – Если всем безразличны судьбы людей, то и мне все равно! Я не буду помогать…
– Мы стопроцентно знаем, что быть равнодушной – определенно не в Вашем характере, раз Вы ежемесячно осуществляете пожертвования в фонды помощи, – голограмма склонила голову набок и глядела в Элином направлении. Все вновь одновременно повернулись и посмотрели на Элеонору, но уже другими глазами. Та скинула капризную маску и сникла.
– Но все-таки, несмотря на личные обиды или на объективные причины, все равно обычные люди не смогут вам помочь, – адресовался Ник к голограмме Эйнштейна. – Нужно обратиться в компетентные органы…