— Ну и зачем ты так? — огорченно спросил эльф. — Мы просто знакомились…
Щенок заворчал, по тону было понятно, что ворчит от что-то вроде: «Такие знакомые нам не нужны!» Альмарион вздохнул и предупредил:
— Теперь с тебя интересное. До вечера!
Щен, продолжая ворчать, аккуратно ухватил его за штанину и потащил в сторону лагеря: пора была продолжить путь.
***
Закончив с обедом, Лехтэ уложила сумки и принялась поджидать сына. Скоро тот прибежал, окрыленный прогулкой, и они продолжили путь.
Горы все приближались. Она рассказывала об эльдар, которые живут в тех краях, о горной речке, шумной и быстрой. Купаться в ней было одно удовольствие, правда вода даже в полдень оставалась прохладной.
— Знаешь, — заговорила Лехтэ, обдумав недавнюю просьбу Алмо, — я думаю, что ты вполне можешь завтра подняться с нами до верхнего лагеря. Подъем там не слишком крутой, к тому же дядя тебе поможет. Потом ты останешься там, а мы с Таром полезем выше. Как тебе такой вариант? Хотя на месте, конечно, будет виднее.
Дорога начинала подниматься, травы становились все реже. До лагеря оставалось совсем немного, и она, послав осанвэ брату, принялась рассказывать Алмо об их прошлых восхождениях — не обо всех, конечно, а только самые интересные истории.
========== 2. Пешком до самого неба ==========
Комментарий к 2. Пешком до самого неба
Alasse — так здороваются с равными себе и близкими: alar или, полностью, alasse, что буквально переводится как «радости!» или «благословен будь!», однако не несет ни религиозной, ни возвышенной коннотации.
Горы встали перед ними, суровыми стражами оградив горизонт. По пояс укутанные в зеленые шерстяные накидки, сверху закованные в ледяные доспехи, они, казалось, присматривались к путникам, решая достойны ли те доверия.
Пологая, выложенная вдавленными в почву камнями тропинка вилась, повторяя рельеф местности. Лошади шли друг за другом, изредка пофыркивая на взлетающих из высокой густой травы обочин насекомых. Щен, как обычно, бежал впереди, изредка увлекаясь погоней за особенно понравившимся жуком или яркой бабочкой.
Уклон увеличился еще немного, и по краям тропинки появились пирамидки из плоских камней, поставленных друг на друга. В каждой третьей был закреплен светильник. Альмарион зажмурился, представляя, как необычно выглядит эта дорога ночью. Распахнуть глаза его заставил смех и звонкий голос эльдиэ, произнесший:
— Это ведь не Ингорамил тебя так напугала, да?
Куруфинвион удивленно взглянул на источник оного и увидел рядом с одной из пирамидок деву. Она была старше его примерно вдвое, одетая в охотничий костюм, за спиной — лук и колчан, в петлях ягдташа — две кроличьих тушки.
— Alasse, — с некоторым опозданием поприветствовала их дева. — А вы к мастеру Тарменэлю, да?
— Да, мы к Тару, — ответила Лехтэ и улыбнулась приветливо. — Alasse!
— Рада вас видеть, — ответила им та и протянула тушки. — Вот, возьмите — он просил добыть для вас дичи. Заодно и его самого накормите, а то он в горах чаще всего лембасом питается.
— Благодарим от души, — ответили они, и приняли дар.
Девушка засмеялась легко и весело и, помахав рукой, убежала, на прощание прокричав:
— К мастеру Тарменэлю туда!
Указывала она при этом куда-то вправо. Лехтэ посмотрела на сына и спросила:
— Поехали?
И они тронулись. Еще с четверть часа они пробирались по узким тропкам, а потом, за очередным поворотом, увидели темноволосого, сероглазого нолдо с короткой, аккуратной бородой — того, к кому, собственно говоря, и приехали в гости.
— Рад видеть вас, мои дорогие, — широко улыбнулся Тарменэль. — Alasse!
— Ясного дня, дядя, — поздоровался Альмарион и тут же, не теряя времени даром, освободил лошадь от седла и сумок, уложив первое в стороне от протоптанной дорожки и навесив вторые себе на плечи. Впрочем, тут же снял и принялся копаться, разыскивая припрятанные еще в Валимаре… персики! Найдя которые, тут же преподнес дяде. Слегка примятые, фрукты пахли так, что Тар невольно сглотнул слюну, взъерошив волосы эльфенка в знак благодарности, откусил кусочек ароматного плода и зажмурился от удовольствия.
— Угодил, пострел! Чего хочешь в ответ?
Альмарион попытался ковырнуть землю носком: утоптанная земля мокасину не поддалась, но смысл жеста поняли все, находившиеся рядом.
— Так чего? — Тарменэль присел так, чтобы голова его находилась на одном уровне с головой племянника.
— Пещеру со сталактитами бы посмотреть, — попросил Алмо. — Или с кристаллами…
Тар задумался:
— Знаешь, со сталактитами пещера высоковато, а вот с кристаллами для тебя вполне доступна. Давай сделаем так — сейчас мы быстро перекусим лембасом и персиками с квениласом, а потом все втроем сходим ее посмотреть. Завтра мы поднимемся в верхний лагерь. Ты нас там подождешь, а я с твоей аммэ поднимусь выше. Есть там один сложный участок, куда я не хотел бы лезть без напарника. Или может ты хочешь остаться здесь, в компании Имерлин?
Тем временем Тар поставил воду кипятиться и достал лембас. До вечера еще оставалось время, и они вполне успевали осуществить задуманное. Лехтэ обиходила лошадей, а потом подсела к костру и принялась рассказывать о поездке в Валимар. Тар кивал, время от времени задавал вопросы и смеялся вместе с ними. А там скоро и квенилас поспел.
***
Щена под гору брать не стали. Да он и не стремился особо лезть в подземелье, тем более, что наверху было много всего неизученного. Например, та, явно жилая, норка у источника. Немного посуетившись у входа, он устроил засаду.
О блистающих пещерах Агларонда Альмарион, конечно, читал. Да и кто из детей в Амане не интересовался событиями конца Третьей Эпохи?! Читал Алмо и о Мории, и о гномьих городах Белерианда. О Нарготронде и Менегроте, конечно же, не только читал, но и слушал, прикидывая, каково это — жить, да и вообще долго находиться под землей. Однако представлялось ему все, конечно, несколько иначе, чем оно было.
Здесь же, в эльфийских горах, за узким проходом, стены которого поросли мхом, тянулся неширокий извилистый коридор, в котором тот тоже присутствовал. Только растения эти, оказывается, слабо светились, давая, впрочем, достаточно освещения для того, чтобы видеть, и куда ступаешь, и где стена вспухает выступом. Из одного из трех встреченных ответвлений тянуло влагой. Альмарион постоял на «пороге», вдыхая показавшийся необычным запах.
— Да, подтвердил, заметив его недоумение, дядя, — там озеро, но воду из него пить не стоит — примеси. Хотя, мху нравится. И водорослям тоже. И рыбам.
— Но как же они там, в темноте? — не понял Алмо.
— А кто сказал, что в темноте? — в голосе дяди была улыбка. — Там пролом над самой водой. Потом сверху заглянешь, только осторожно. Может, кого из обитателей увидишь.
Дальше их ожидала не пещера, а целая зала. Просторная, с потолком, внезапно взлетевшим на более, чем тройную высоту роста взрослого эльда, с расчищенным, явно руками, полом. Ее своды слабо поблескивали от зажженного Тарменэлем светильника. Альмарион присмотрелся: кристаллики, мелкие, не больше ногтя на мизинце, густо усеивали все поверхности вокруг. Это место изнутри напоминало детский домик, подобный тем, что он не так давно строил из меховых одеял, только размеры были совсем иными. Эльфенок легко дотронулся пальцем до одного из кристаллов — твердый, скользкий, слегка прохладный.
Они прошли залу, ведущую вниз под довольно-таки крутым углом. Потолок следующей пещеры был пониже. Друзы росли здесь реже, но были помощнее, а из явно обработанных стен тут и там проглядывали полувскрытые жеоды.
— Это вы? — шепотом уточнил Алмо, любуясь переливами камней и завитками настенных узоров.
— И я, и мои друзья. Вас ведь встретила Имерлин? Ее родные здесь неподалеку живут лет эдак пятьсот — им в Тирионе шумно. Ты ее потом попроси, пусть проводит тебя в Белую.