Им рассказывали новости и о жизни в Валимаре в целом и о семье в частности, разные забавные случаи, сыпались шутки и смех. Лехтэ смеялась вместе со всеми, однако нет-нет да и думала о том, как же жаль, что сейчас за столом с ними нет Атаринкэ. Но что поделать — поговорит с любимым позже по палантиру.
Алмо о чем-то шептался с Вьекално, Лехтэ рассказывала об их поездке, о планах. Было весело.
Десерт юные эльдар доедали в спешке. Песик стоил немедленного знакомства. А фибула внимательного рассмотрения.
С помощью Вьекално Альмариону легко удалось разыскать Щена на заднем дворе. Тот, хотя и успел пообедать, притворялся, что охотится на синицу, приплясывающую неподалеку на дорожке.
— Ты что же это, котом решил стать? — спросил Алмо. Птица остановилась и, склонив головку на бок, со всем вниманием стала дожидаться ответа.
Песик тявкнул, выражая степень негодования, в которое повергло его предположение хозяина, и уселся на землю, отвернувшись. То ли показывал обиду, то ли, что вернее, не хотел терять пернатую из виду.
Вьекално, посмотрев на уже склонившееся к закату солнце, предложил прогулку. Альмарион согласился: фибула вполне могла дождаться вечера, леди же Ариэн ради них вряд ли стала бы придерживать ладью.
Вышли втроем: Вьекално, Альмарион и Щен.
Экскурсоводом родич оказался отличным. Многое знал о примечательных местах, архитекторах, возведших то или иное строение, их, строений, особенностях и не стеснялся делиться знаниями.
Алмо с интересом слушал: в Валимаре он все же был впервые. Однако к исходу второго часа ему уже хотелось намекнуть на то, что прогулку он представлял несколько иначе.
Они подошли к широкой лестнице, ведущей в парк на окраине города.
Щен немедленно скатился вниз и уже нашел, на кого поворчать. Эльфята пока стояли вверху. Вьекално рассказывал, что за кольцом деревьев есть площадка, где очень часто собирается молодежь: поют, музицируют, никого при этом не тревожа. Альмарион недоумевающие посмотрел на родича.
— А что мешает собираться на площади? — решил уточнить непонятное сразу же.
— Так ведь шум.
— Разве музыка — это шум? Или у вас там, — Алмо указал в сторону парка, — собираются те, кто еще не освоил инструменты?
Вьекално явно не понял его, и Куруфивион предпочел оставить этот вопрос маме.
Тем более, что перила лестницы выглядели так соблазнительно! Особенно для юного нолдо, чинно прогуливавшегося по городу почти два часа.
Он присмотрелся: швов и стыков видно не было, полированный камень, подсвеченный косыми лучами, заходящего солнца, одинаково блестел на всем протяжении.
Тогда Алмо запрыгнул на перила и заскользил по ним вниз.
Вьекално смотрел ему вслед с раскрытым ртом. Выглядел он при этом так забавно, что оглянувшийся Куруфинвион заливисто засмеялся. Испуганный вскрик заставил его повернуть голову. На нижних ступенях лестницы стояла, замерев, ваниэ. Одна рука ее лежала на перилах, второй она прикрывала рот. Алмо оценил расстояние и, сгруппировавшись, спрыгнул. Тут же кувыркнулся пару раз и остался лежать в траве.
По лестнице застучали каблуки. Вьекално, добежав, перемахнул через ограждение и подскочил к родичу:
— Что с тобой? Где болит?!
— Нигде не болит, — Алмо даже сел от удивления.
— Но ты не поднимался…
— Голова немного закружилась, — пояснил Алмо встревоженному ваниа. — И, смотри!
Он потянул Вьекално на землю, и тот послушно лег в траву, несомненно перепачкав соком светло-голубую рубаху.
— Видишь, дракон! — нолдо указал на небо.
Там, в синем просторе плыло рваное облако с двумя длинными «хвостами», один из которых постепенно истончался, а второй оставался почти неизменным по всей длине и лишь в конце расширялся.
— Юный эльда, кто твои родители? — услышал вдруг Алмо.
Оглянувшись на лестницу, с которой доносился голос, он увидел добравшуюся, наконец, до них ваниэ. Она сердито хмурилась и, кажется, имела к нему какие-то претензии. Пришлось подниматься, отряхивать одежду и отвечать:
— Куруфинвэ Атаринкэ и Тэльмиэль Лехтэ.
— Нолдо? — она очень внимательно и строго смотрела на него.
— Он мой родич, — встрял в беседу Вьекално. — Они с мамой в гостях у лорда Нольвэ.
Эльфийка на миг задумалась о чем-то, а потом, уже спокойнее, спросила:
— Ты раньше так делал?
— Как?
— Вот так вот катался на перилах и спрыгивал с них?
— Да. Мы на Хрустальных часто соревнуемся, кто точнее спрыгнет. И еще препятствия ставим! — похвалился он.
— А если бы камень? — совсем успокоившись, спросила она.
— Но, госпожа, я ведь чувствовал, что там камней нет! — твердо ответил он.
На мгновенье прижав руки к вискам, ваниэ вздохнула и пробормотав что-то вроде: «Ох уж эти нолдор!», продолжила подъем.
Эльфята же спустились вниз. На площадке, выложенной плитами так, что в отверстия между ними не прошло бы и лезвие ножа, никого не было. На одной из лавочек, установленных вкруг, сиротливо лежал персик.
Вьекално устроился рядом с ним, пытаясь посмотреть на свою спину. Альмарион, уделивший сначала внимание фрукту, утешил родича: «Пятно во все лопатки.» Ответом ему был глубокий вздох.
Они недолго задержались в парке. Ваниа было некомфортно в запятнанной одежде, а нолдо горел желанием похвастаться находкой.
Где-то через пол часа Алмо свистнул Щена, и они пошли обратно в город. Для разнообразия оба по ступеням.
***
Альмарион куда-то убежал на пару с Вьекално, и Лехтэ порадовалась, что сын быстро себе нашел занятие.
Обед слегка затягивался, в основном из-за приезда гостей из Тириона и обилия новостей, которые надо было пересказать. Конечно, у них всегда есть осанвэ, но оно не заменит живого общения.
— Почему ты приехала без мужа? — спросил гость Нольвэ, подкладывая ей кусочек пирога.
— Он с братьями и отцом в Химринге. Там замечены крупные отряды орков.
Она принялась рассказывать, конечно, без подробностей и что сама знала. Однако гость озабоченно нахмурился.
Скоро ладья Ариэн окончательно опустилась за горизонт, столы были убраны, где-то вдалеке заиграла музыка, и Лехтэ подумала, что надо пойти поговорить по палантиру с Атаринкэ. Просто потому, что она действительно соскучилась.
Гость их тоже собрался уходить, его еще ждали дома какие-то дела.
Дойдя до покоев, она достала шар и попыталась вызвать мужа.
***
Атаринкэ наконец-то снял доспех, скинул одежду и погрузился в воду купальни — очень хотелось смыть с себя усталость и черную кровь ирчей. Мышцы ломило, а царапины щипало, но это все, конечно, была ерунда, ничего серьезного. Намного больше его волновало, откуда взялись такие полчища тварей, к тому же неплохо организованные. Узнать бы, кто их хозяин… Но даже несколько захваченных «языков» не прояснили ситуацию, кем был их господин.
Куруфинвэ нехотя вылез из воды, отжал волосы и, натянув штаны и тунику, покинул купальню. И увидел, что на столе в покоях светится палантир.
Искусник подбежал и принял вызов.
— Melisse, — обрадовался он, увидев жену, — как вы? Уже в Валимаре? Хорошо. Как Алмо? Гуляет, это правильно. Ничего, если что им не помешает небольшая встряска — пусть посмотрят на то, какими бывают настоящие эльдар. Что? Не знаю, родная, надеюсь, скоро, но не прямо на днях, ирчи все не унимаются. Все в порядке, не волнуйся за меня.
Они с любимой еще долго говорили, и Атаринкэ был очень рад, что жена и сын сейчас не здесь, а в безопасности, хотя и скучал по семье. После разговора он почти сразу лег. Почти, потому что решил выпить мирувора — за последние несколько суток практически непрерывного сражения Искусник действительно очень устал. Засыпая, он видел довольного сына и его веселого пса. А где-то чуть в стороне стояла Лехтэ.
***
Небо наливалось густой чернильной синевой. Юные эльдар возвращались домой. На вкус Алмо слишком неторопливо и чинно. Но, к сожалению, бегать по улицам в Валимаре было не принято. Не то, чтобы такая малость могла бы остановить нолдо, но тогда он значительно опередил бы Вьекално. Что, в свою очередь, выглядело бы не очень хорошо.