Он наклонился к ней. Взгляд его стал не менее холодным, чем голос.
— Слушайте меня внимательно, мадемуазель де Белльшан. Ваши необдуманные действия поставили под угрозу нечто жизненно важное для моей страны. Мы не самое богатое в мире государство. Мой народ истерзан нищетой и болезнями. Я хочу помочь людям. Для этого нужно много денег. Ваш дядя готов заключить с нами договор, который даст эти средства. И я не позволю все это разрушить одной легкомысленной женщине. Вы выйдете за меня замуж, и будете появляться со мной на публике в роли преданной супруги, и никому не скажете ни слова, пока договор не будет подписан. После этого брак будет аннулирован без лишнего шума и вы сможете вернуться к своей семье или куда пожелаете.
— Да, месье. — Николь склонила голову. Она не чувствовала себя напуганной этими суровыми словами. Наоборот, странное, неведомое ранее ликование наполнило все ее существо. Да что это с ней происходит, черт побери? Она должна возмущаться и негодовать от такого обращения. А вместо этого никогда в жизни Николь еще не испытывала такого душевного подъема, не ощущала себя такой живой.
Значит, он хочет официального брака? Прекрасно! Она покажет ему, что это значит — быть женатым на Николь де Белльшан!
— Итак, какую школу вы посещали? Какой ваш любимый цвет? И как получилось, что вы до сих пор не женаты? — быстро и энергично спросила она.
Николь продолжала изумлять его. Давно уже никому этого не удавалось. На секунду ему было показалось, что она испугалась, готова забиться в угол. Но нет, она лишь вскинула голову и приняла вызов. Эта девушка готова постоять за себя. Глаза ее вспыхивали зелеными молниями, щеки пылали — тигрица, да и только!
Идея Зефирен показалась Сомалю абсурдной с самого начала, но чем дольше он находился рядом с Николь, тем больше нравилась ему эта мысль. Каким бы коротким ни был их брак, скучать ему вряд ли придется.
Он усмехнулся, представив лицо сорокатрехлетней Ндены, жены его двоюродного брата. Она полагает, будто управляет всей семьей. Но Сомаль Дало — хотя и всегда вежливый и корректный — не подчиняется никому, особенно Ндене, властолюбивой несимпатичной женщине, которая была бы счастлива жить в прошлом веке.
— Я учился в Оксфорде, а степень получил в Гарварде, — ответил он, когда увидел, что Николь вопросительно смотрит на него, ожидая ответа.
— О! — отозвалась она и посмотрела на Сомаля с уважением. В первый раз с момента нашей встречи, отметил он.
— Мой любимый цвет — синий, цвет океана, цвет неба, — продолжил Сомаль, думая, что зеленый вполне может выйти на первое место. — А почему я не женат, вас не касается. Вы тоже не замужем. Хотите рассказать мне почему?
Николь открыла рот, и он замер, с интересом ожидая, что за этим последует. С разочарованием Сомаль увидел, как она покачала головой и плотно сомкнула прелестные полные губы.
— Знаете ли вы, что к синему цвету питают пристрастие люди гениальные? Вы считаете себя таковым? — наконец сказала Николь.
Он вспомнил, как решился последовать предложенному сестрой плану, и задумался.
— А ваш любимый цвет? — вместо ответа спросил Сомаль.
— Желтый. А любимое мороженое — клубничное. Я знаю, это скучно, но все равно люблю его. Любимый фильм «Мост Ватерлоо». Любимая еда — шоколад, в любом виде и количестве. Содержу себя сама с тех пор, как оставила университет. Домашних любимцев не имею, но всю жизнь мечтаю о кошке.
— Умеете ездить верхом?
Николь кивнула.
— Лучшие уроки из всех, что мне давали. А вы?
— Да. У меня есть лошади. Что ж, может, мы и найдем в конце концов что-нибудь общее.
— О, это совершенно излишне. Наш союз — временный. Как полагаете, скоро вы подпишете договор? Может, нам даже не придется жениться?
— Я не могу определить, сколько еще времени может уйти на проработку всех деталей. Если все пройдет гладко, то несколько недель. Если возникнут осложнения — значительно дольше. Мы уже потратили на переговоры три месяца, а на подготовку к ним и того больше.
— Три месяца! Боже мой, я, конечно, знала, что это дело небыстрое, но почему? Надо ведь только зачитать условия, выяснить, согласны ли с ними, и, если да, подписать несколько бумаг.
— Все несколько сложнее, чем вам представляется. И французский шпион, оказавшийся в самой гуще событий, делу не помогает.
— Я не шпион, — сквозь зубы прошипела Николь.
— Да, на роль шпиона вы не очень подходите. Не удается слиться с окружающей средой. Вам бы убавить сантиметров двадцать роста, покрасить волосы, вставить темные контактные линзы, вымазать лицо коричневой краской — тогда еще можно о чем-то говорить.