Ему было шестьдесят два года, он тесно общался с датской королевской семьей, особенно с королевой. Его жена и сын умерли, жена от рака, сын погиб в перестрелке больше года назад, работая в датском посольстве в Мехико. Человеком, который расправился с убийцами, был американский юрист-спецагент Коттон Малоун. Торвальдсен даже имел некие взаимоотношения с Ларсом Неллом, хотя и не очень лестные для последнего. Он был известен своими публичными критическими замечаниями в адрес исследований Нелла. Пятнадцать лет назад французская пресса много писала о безобразном инциденте в библиотеке Святой Женевьевы в Париже, где спор между ними вылился в некрасивый скандал. Это отчасти объясняло, почему Хенрик Торвальдсен заинтересовался предложением Петера Хансена, но не до конца.
А де Рокфор хотел знать все.
Бодрящий морской ветер дул со стороны темного Орезунда, и дождь постепенно превращался в туман. Два его помощника стояли рядом. Еще двое ждали в машине, припаркованной позади усадьбы. Они еще не полностью пришли в себя после наркотиков, вколотых им с помощью дротиков. Де Рокфора очень интересовало, кто же вмешался в его игру. Он чувствовал, что за ним нет хвоста, и тем не менее кто-то скрытно отслеживал его перемещения. Кто-то, умело пользующийся дротиками с отравой.
Но сначала первоочередные дела. Он прошел по топкому двору к живой изгороди, обрамлявшей элегантный фасад дома. На первом этаже в комнате, из которой днем, без сомнения, должен быть потрясающий вид на море, горел свет. Он не заметил ни охраны, ни собак, ни какой-либо сигнализации. Странно, но не удивительно.
Де Рокфор приблизился к освещенному окну. Он заметил, что на подъездной аллее припаркована машина, и подумал, что удача начинает ему улыбаться. Осторожно заглянул внутрь и увидел Стефани Нелл и Коттона Малоуна, разговаривающих со стариком.
Да, удача сегодня действительно на его стороне.
Он сделал повелительный жест, и один из его людей извлек нейлоновый чехол. Де Рокфор расстегнул молнию и достал микрофон. Осторожно приспособил его резиновую присоску на мокрое оконное стекло. Радиоприемник, оставшийся в чехле, теперь мог улавливать каждое слово.
Он вставил в ухо крохотный наушник.
Перед тем как он их убьет, нужно послушать, о чем они говорят.
— Садитесь, пожалуйста, — сказал Торвальдсен Стефани.
— Это так мило с вашей стороны, герр Торвальдсен, но я предпочитаю постоять, — заявила Стефани с презрением в голосе.
Торвальдсен потянулся за кофейником и наполнил свою чашку.
— Я бы попросил вас выбрать любое другое обращение. — Он вернул кофейник на место. — Я питаю отвращение ко всему, имеющему отношение к Германии.
Малоун наблюдал, как Стефани обдумывает эти слова. Разумеется, поскольку Торвальдсен был «персоной повышенного интереса» в файлах Magellan Billet, она знала, что все его родные — дед, дядья, тетки и кузены — стали жертвами нацистов во время фашистской оккупации Дании. Но он ожидал, что Стефани все равно не утихомирится. Напротив, лицо ее смягчилось, и она сказала:
— Ладно, тогда пусть будет Хенрик.
Торвальдсен опустил кусочек сахара в свою чашку.
— Я оценил ваш юмор. — Он помешал кофе. — И давно убедился, что все проблемы можно разрешить за чашечкой кофе. Человек больше расскажет о себе за чашкой хорошего кофе, чем после бутылки шампанского или портвейна.
Малоун знал, что Торвальдсен любит отвлекать собеседников всякой чепухой, пока оценивает ситуацию. Старый датчанин сделал глоток из дымящейся чашки.
— Как я сказал, Стефани, вам пришло время узнать правду.
Она приблизилась к длинному столу и села напротив Малоуна.
— Тогда развейте мои предубеждения насчет вас.
— Какие же?
— Долго перечислять. Я остановлюсь на самых важных. Три года назад вы вступили во взаимоотношения с синдикатом воров, похищающих произведения искусства и связанных с радикальными израильтянами. В прошлом году вы вмешались в выборы в немецкий парламент, нелегально финансируя некоторых кандидатов. Тем не менее по каким-то причинам и немцы, и израильтяне решили не преследовать вас.
Торвальдсен сделал нетерпеливый жест.
— Виновен по всем статьям. Эти радикальные израильтяне, как вы изволили выразиться, — поселенцы, которые не хотят, чтобы коррумпированное израильское правительство лишило их домов. Чтобы им помочь, мы привлекли денежные средства от богатых арабов, которые торговали похищенными произведениями искусства. Украденные предметы были экспроприированы у воров. Возможно, в ваших файлах указано, что эти произведения искусства возвращались первоначальным владельцам.