— На соответствующем собрании. Братья проводят тебя в твои покои, где ты проведешь ночь. Завтра я найду для тебя более подходящее помещение. Новому сенешалю понадобится эта комната.
— Как мило с твоей стороны.
— Еще бы. Но радуйся. Твоим домом следовало бы сделать камеру грешника.
Он знал о них. Металлические клетушки, в которых невозможно ни стоять, ни лежать. Только сидеть скрючившись. И мучения заключенного усиливались отсутствием еды и воды.
— Ты собираешься начать снова использовать камеры?
Он видел, что де Рокфора не обрадовал этот вопрос, но француз только улыбнулся. Этот монстр даже улыбался редко.
— Мои сторонники, в отличие от твоих, верны своим клятвам. У нас нет нужды в таких мерах.
— Я даже думаю, что ты в это веришь.
— Видишь ли, высокомерие — та самая причина, почему я выступил против тебя. Те из нас, кто приучен к дисциплине и преданности, никогда не станут говорить в такой неуважительной манере. Но люди вроде тебя, пришедшие из светского мира, считают высокомерие приемлемым.
— Требование лишить нашего магистра положенных ему почестей было проявлением уважения?
— Это была цена, которую он заплатил за свое высокомерие.
— Он был воспитан так же, как и ты.
— Что значит, что мы тоже можем ошибаться.
Он начал уставать от де Рокфора, поэтому собрался с силами и сказал:
— Я требую свое право на трибунал.
— Ты его получишь. А пока что будешь под арестом.
Де Рокфор сделал повелительный жест. Четверо рыцарей выступили вперед, и сенешаль решил сохранять достоинство, несмотря на то что был испуган.
В окружении стражи он направился к выходу из часовни, но на пороге задержался и обернулся, глянув на Жоффруа. Молодой человек молчал, пока они с де Рокфором пикировались. По всей видимости, новый магистр не обращал внимания на таких молодых братьев. Пройдет много лет, прежде чем Жоффруа сможет представлять для него опасность. Тем не менее сенешаль был изумлен.
На лице Жоффруа не было ни тени страха, стыда или опасения.
Только выражение твердой решимости.
ГЛАВА XXV
Ренн-ле-Шато
24 июня, суббота
9.30
Малоун с трудом втиснул свое длинное тело в «пежо». Стефани уже сидела в машине.
— Заметил кого-нибудь? — спросила она.
— Наши вчерашние друзья вернулись. Упорные молокососы.
— А девушка на мотоцикле? — спросила Стефани, которой он рассказал о своих подозрениях.
— Не думаю, что она появится.
— Где наши двое амигос?
— В красном «рено» в дальнем конце улицы, за водонапорной башней. Не поворачивай голову. Не спугни их.
Он повернул зеркальце машины, чтобы видеть «рено». Песчаную парковку уже заполнили туристические автобусы и примерно дюжина автомобилей. От вчерашней ясной погоды не осталось и следа, небо было покрыто оловянными грозовыми облаками. Надвигался дождь. Малоун и Стефани направлялись в Авиньон, в девяноста милях отсюда, чтобы найти Ройса Кларидона. Малоун уже посмотрел карту и выбрал путь, который позволит им отделаться от хвоста.
Он завел машину, и они вырулили из Ренна. За городскими воротами по дороге вниз он заметил, что «рено» держится позади.
— Как ты собираешься отделаться от них?
Малоун ухмыльнулся:
— Старым добрым способом.
— Всегда планируешь заранее?
— Этому меня научила одна дамочка, на которую я когда-то работал.
Они выехали на шоссе Д118 и направились на север. Карта показывала, что через двадцать миль начиналась А61, платная трасса к югу от Каркасона, ведущая на северо-восток к Авиньону. В шести милях впереди, в Лиму, шоссе разветвлялось, одна дорога пересекала реку Од и вела в Лиму, другая тянулась на север. Он решил, что это и будет его шанс.
Начался дождь. Сначала моросящий, потом превратившийся в ливень. Малоун включил дворники на лобовом и заднем стеклах. Других машин на дороге почти не было. Видимо, субботнее утро удерживало водителей дома.
«Рено», чьи противотуманные фары пронзали завесу дождя, держал ту же скорость, что и они, потом прибавил газ. Он следил в зеркало заднего вида, как «рено» обогнал машину, ехавшую прямо за ними, затем еще прибавил, теперь удерживая курс параллельно «пежо».
Пассажирское стекло опустилось, и оттуда показался пистолет.
— Держись, — велел Малоун Стефани.