— В чем дело?
— Я могу… я могу есть, — очень тихим голосом сообщил Джон. — Я теперь могу есть. Все, что захочу. Снова чувствовать вкус. Я мечтал об этом черт знает сколько лет.
Шерлок презрительно фыркнул.
— Еда.
Джон закрыл лицо ладонями, сделал пару глубоких вдохов, чтобы успокоиться. Шерлок напряженно наблюдал за ним. Наконец, он подошел к Джону и отвел его руки от лица. К счастью, Джон выглядел нормально. Его глаза были сухими, уголки рта — приподняты; Шерлок не слишком хорошо разбирался в эмоциях других людей, но он умел распознавать сигналы, которые посылает мимика.
— Представь, что ты десятки… сотни лет вынужден оставаться по ту сторону… будто отделенный стеклянной стеной от всего настоящего, — прошептал Джон, заглядывая Шерлоку в глаза. Шерлок пошатнулся, на секунду утратив равновесие. Он будто видел перед собой небо; кажется, редкие серые облака закрывали зрачок, скользя по радужке. — Ни ветра в лицо, ни влаги на губах, сердце не начинает биться быстро, никогда не смешно, никогда не грустно, и все, что ты когда-то любил — еду, музыку, запахи — все это навсегда недоступно. А потом вдруг… потом вдруг ты можешь вернуть это. Снова все попробовать.
— Полагаю, это значит, что мы отправляемся ужинать? — приподнял бровь Шерлок. — Я знаю тут неподалеку неплохое местечко. Мой знакомый держит ресторан, он накормит нас бесплатно.
— О, — сказал Джон, улыбнулся и облизал губы. — О-о…
Шерлок отшатнулся, вдруг ощутив жар, разливающийся между лопаток. Что-то было не так. С ним что-то было не так. К счастью, Джон не заметил.
*
Все прошло ужасающе. Анжело зажег им свечу и принес мороженое под двойной порцией растопленного шоколада; «все самое лучшее для дружка Шерлока!» — его слова. За соседним столиком у пары было свидание, он, очевидно, в процессе развода, она студентка, судя рукам — факультет дизайна или архитектуры. Познакомились через интернет либо через общих знакомых (недостаточно информации). Он постоянно поправлял брюки и дважды отлучался в туалет.
— М-м-м… — мычал Джон, сидя напротив. — Ты должен это попробовать! Только взгляни на это! Можно мне еще?
— Уже третий, — пробормотал Шерлок, когда мужчина встал и извинился перед спутницей. Она со скучающим видом крутила ножку бокала, потом принялась писать кому-то смс. Джон оглянулся.
— Что? Она..?
— Ешь свой десерт.
Джон последовал совету, но все-таки спросил с набитым ртом:
— Старая знакомая?
— Нет.
— Значит, просто приглянулась?
— Разумеется, нет, — Шерлок недоуменно поморщился.
— В этом нет ничего такого. Она симпатичная девушка.
— Ты так считаешь? — равнодушно пробормотал Шерлок, глядя, как пугающе быстро исчезает содержимое тарелки Джона.
— Угум. Но вряд ли у тебя есть шансы — она же на свидании.
— Они просто едят вместе, если это по умолчанию означает свидание, тогда у нас тоже.
Джон поднял взгляд от тарелки и в ужасе уставился на Шерлока.
— О, не паникуй ты так, — криво усмехнулся тот. — Можешь задуть свечу, если тебе так будет спокойней. Но вообще, это давно уже считается нормальным.
Джон облизал пальцы и затушил свечу, а потом виновато пожал плечами:
— Я не… я очень польщен, правда, но должен предупредить тебя сразу — моя работа… имеет меня. А больше никто не сможет.
Шерлок фыркнул, смутившись и от ситуации в целом, и от грубого слова. Глупо. Все мамуля с ее католическим воспитанием.
— Я не заинтересован. Так что можешь не объяснять.
— Да. И я не гей. Просто, чтоб ты знал.
— Знаю.
— Хоть это теперь и считается нормальным.
— Знаю.
Они помолчали. Шерлок нетерпеливо постукивал пальцами по ободку кружки, Джон вылавливал растопленное суфле из своего какао. Мужчина вернулся к своей спутнице, сел, широко расставив ноги под столом. Шерлок нахмурился и не сразу услышал, что Джон обращается к нему:
— …это было бы неплохо.
— Что?
— Та девушка. Или вообще любая. Разве тебе не хочется…
— Закроем эту тему.
— В смысле, ладно, я. Я был лишен этого из-за обстоятельств. Но что мешало тебе? Я хочу сказать, ты же запросто можешь устроить себе свидание. Ты довольно привлекательный, и весь такой из себя загадочный — с этим пальто и острыми скулами…
— Прошу прощения?
Джон поперхнулся и покраснел.
— Нет. Я хочу сказать… нет. Они и правда острые. Но это не значит, что я… черт…
— Меня не интересуют свидания, — сжалился Шерлок. — Меня не интересуют люди. Только если они не болеют чем-то экзотическим. Но такие болезни обычно не располагают к долгим отношениям, если ты понимаешь, о чем я.
Судя по всему, Джон не понимал.
— Неизлечимые болезни — самые интересные, — пояснил Шерлок. — Это как вызов, как задача без решения. Теорема, которую невозможно доказать. Или возможно — но только спустя тысячелетия раздумий, когда лучшие умы будут биться над этим… и потом, однажды, найдется человек вроде меня, и он просто увидит решение неразрешимого.
Шерлок застыл, сообразив, что раскрывает душу незнакомому человеку. Джон смотрел внимательно, притихший и серьезный. Лицо его вдруг стало печальным, незнакомым, будто бы отражением чьего-то другого лица. Кого-то, кто не был человеком. Кого-то, кто может заглянуть в окно, пока ты спишь, а потом тихо исчезнуть.
— Значит, ты хочешь лечить неизлечимые болезни.
— Для начала, я хочу их обнаруживать. Изучать. Лечить — это уже следующая ступень.
— То есть, тебе нравятся смертельные заболевания.
— Да. Я берусь и за другие случаи, но — да, смертельные самые интересные.
— Но от них люди умирают.
— Все умирают, Джон. Таково правило.
— Правило равновесия, — пробормотал Джон себе под нос, невесело улыбнувшись.
— Прости?
— Нет. Не важно. Просто… знаешь, когда ты говоришь так, это звучит по-настоящему жутко.
Шерлок пожал плечами, отвернулся. Он и не ждал, что его поймут.
— Поэтому я и стараюсь держать свои мысли при себе. Обычно мне удается лучше. Спроси у моего психотерапевта.
— Ты ходишь к мозгоправу?
— Пришлось.
— Почему?
— Ударил человека тростью.
— Ударил человека…
— Да. Не повторяй за мной.
Тогда он только вернулся, и пытался привыкнуть. К гражданской жизни, к новой квартире, к новой трости. К новой реальности. Получалось паршиво. Он встретил Майка Стэмфорда, и это оказалось последней каплей. Майк стоял перед ним, толстый, неуклюжий, ходячее недоразумение — и насмехался в лицо, изображая приветливость. Он, который никогда не был лучшим на курсе, который не обладал и сотой долей таланта Шерлока, он был действующим врачом, а Шерлок не мог восстановить свою лицензию из-за чертового — психосоматического — тремора!
Это внезапно показалось таким болезненным и несправедливым, что Шерлок на секунду потерял контроль над собой.
И тогда он ударил Майка Стэмфорда своей тростью. Прямо по лицу, разломив напополам пижонские очки и, кажется, сломав вздернутый поросячий нос бывшего одногруппника.
— Пойдем отсюда, — бросил Шерлок, поднимаясь.
— Но я не доел…
— Заберешь с собой.
Он решительно пробирался к выходу, но, вдруг передумав, направился к столику, где студентка хихикала над шуткой своего спутника.
— У вас уретрит, — сообщил Шерлок, наклонившись к мужчине. — И это передается половым путем, так что не советую вам двоим заниматься сексом на первом свидании, не говоря уж о том, что это признак распущенности. Уретрит лечится, так что обратитесь к врачу, в Госпитале Святого Варфоломея работают хорошие специалисты.
— С чего вы…
— Выделения из уретры, боль при мочеиспускании, зуд и жжение, — монотонно перечислил Шерлок, бросив быстрый взгляд на девушку и снова уставившись на мужчину. — Вашей бывшей жене тоже стоит провериться.
— Да кто вы такой? — завопил мужчина, вскочив на ноги, стул с грохотом отъехал в сторону. Но Шерлок не успел ответить. Джон подхватил его под руку и потащил к выходу, пробормотав невнятное извинение. Они выскочили на улицу, задыхающиеся и вцепившиеся друг в друга.