Если его резкость обидела ее, она не подала виду.
— Тогда почему вы здесь? Уверена, вы можете найти что-то получше.
— Если бы мог, то нашел, — отрезал он. — Вы хотите спросить, в чем причина. Почему такой специалист, как я, собирается прозябать в крохотной, бесполезной больнице.
Она нахмурилась, сложила руки на груди.
— Не сказала бы, что моя клиника бесполезна.
Наконец-то; человеческое лицо, а не эта фальшивая улыбчивая гримаса.
— По сравнению с госпиталем Святого Варфоломея, это место — прибежище для ипохондриков и вечно сопливых детей.
— Но вот вы здесь, — она встретила его взгляд («Сара; ее зовут Сара», — вспомнил Шерлок). — А госпиталь Святого Варфоломея больше не нуждается в ваших услугах.
— И вам интересно, почему. Кража таблеток? Злоупотребление положением? Конфликт с начальством?..
— Грубое обращение с пациентами? — подхватила Сара. — Да. Да, я хочу знать. И надеюсь, вы будете честны со мной.
Шерлок кивнул. Он знал, что придется быть честным. Иначе ничего не выйдет.
— Я служил в Афганистане, — сказал он, вздернув подбородок и расправив плечи. Шерлок не хотел гордиться, произнося эти слова — ведь он был чудовищно бесполезен там, в мясорубке, где люди умирали сотнями. И всем было наплевать на совершенство его техники, если он не успевал штопать пушечное мясо. Нет, Шерлок не хотел гордиться своим военным прошлым, но не в состоянии был контролировать свое тело и душу.
— Вернувшись оттуда, я был слишком зол и напуган. Мое тело не подчинялось мне, разум стал подводить. Я сделал много ошибок, в некоторых даже раскаиваюсь, — он усмехнулся. — Сначала я лишился лицензии хирурга, затем получил направление к психотерапевту, и наконец, мне пригрозили иском, если я вернусь в госпиталь.
Он сказал все прямо и честно, просто перечислил факты. Этого она хотела, но теперь, похоже, была потрясена. Шерлок смотрел, как его потенциальная начальница осмысливает услышанное.
— И что теперь изменилось? — спросила она после паузы. — Вы вдруг стали прежним?
Шерлок улыбнулся.
— Я стал лучше прежнего.
Несмотря на то, что было сказано про судебный иск, Шерлок отправился в Бартс. Ему вдруг захотелось повидать Лестрейда, рассказать про собеседование. Оно прошло удачно (по крайней мере, лучше, чем Шерлок ожидал), и теперь у него была работа. Разумеется, слишком простая и скучная для него, но это было только первым шагом. В планах у Шерлока было восстановить лицензию хирурга, а затем вернуться в госпиталь, но до тех пор ему нужно было что-то делать. И получать деньги тоже было бы кстати, ведь он задолжал миссис Хадсон квартирную плату и не собирался занимать у Майкрофта.
Поболтав с бывшим начальником и выкурив с ним по сигарете, Шерлок клятвенно заверил, что не станет бродить по клинике. Настроение у Шерлока было приподнятое, он предвкушал, как вернется домой и расскажет Джону новости. Но, уже спустившись в холл, вдруг вспомнил кое-что и взбежал вверх по лестнице. Он не нарушал обещание — не бродил, а целенаправленно шел, это ведь разные вещи. К тому же, ему хватило ума не попадаться Диммоку и кому-нибудь из его людей — он не собирался создавать проблем, не теперь, не сегодня.
Шерлок хотел заглянуть к миссис Хабборд, но в ее палате уже был другой пациент. Тогда он спустился в подвальный этаж, собираясь наведаться в морг, к Молли Хупер — давно уже Шерлок не получал от нее подарков. Когда он работал здесь, Молли позволяла ему забирать кое-что для экспериментов. Шерлок надеялся, они будут продолжать это одностороннее сотрудничество.
Пройдя знакомой дорогой, Шерлок заглянул в стеклянную вставку двери, чтобы убедиться, что Молли одна; не хотелось бы натолкнуться на кого-нибудь из бывших коллег. Но увидев, кто беседует с его личным патологоанатомом, Шерлок застыл.
Ему пришлось изо всех сил напрячь слух, чтобы уловить их слова. К счастью, внизу не было никакой звукоизоляции, в отличие от палат на верхних этажах. Голос Молли, которая обычно заикалась и невразумительно мямлила, звучал неожиданно четко, почти по-военному.
— Раз так, придется тебе уйти.
— Еще неделю, — умолял Джон. — Еще месяц. Пожалуйста!
— Зачем? За месяц ничего не изменится. Ты ведь не выполнишь работу, Джон?
— Нет, — выдохнул он. — Хотя бы неделю.
— Какой в этом смысл?
— Я не могу объяснить. Но он есть.
— Пора, Джон, — грустно сказала Молли.
— Нет!
— Ладно, как скажешь. Но тогда придется решать. Ты собираешься вернуться?
Джон молчал, опустив голову.
Мисс Хупер шуршала какими-то бумагами, потом принялась протирать стол. Между делом она произнесла:
— Не хочешь туда возвращаться? Это понятно. Никто тебя не винит; ты долго ждал, чтобы попасть сюда. Но стать человеком ты еще не готов. Ничего, тоже можно понять. Это все не так-то просто. Останешься здесь, я подыщу тебе работу, а Шерлоку дадим другого. У меня есть хороший кандидат.
— Нет! — снова крикнул Джон, так резко и громко, что Шерлок вздрогнул. — Я вернусь. Я вернусь! Я отказываюсь.
— Ты боишься.
— Это ничего.
— Вернешься — и уже никогда не будет шанса восстановить равновесие.
— Знаю. Я больше не хочу, — сказал Джон. Потом вдруг сел на корточки и заплакал, громко, навзрыд. Шерлок смотрел на это с изумлением и ужасом. Он не знал, что должен сделать. Молли Хупер подошла к Джону и села перед ним, глядя, как он плачет.
— Извини, Джон. Можно спросить? Как это чувствуется? — она протянула руку и коснулась его щеки — Всегда было интересно, как это внутри, когда плачешь. Больно? Неприятно? Как если свет выключили?
— Как будто вот-вот умрешь, — ответил Джон.
— Умре-е-ешь, — протянула Молли разочарованно. — И стоит ли плакать?
— Как будто в первый раз умираешь, и еще не знаешь, что там будет.
— О.
— Я могу с ним попрощаться?
— Только не долго.
— Пару дней? Я хотел бы еще кое с чем попрощаться.
— Понимаю… ветер, вода, тепло, вкусно, смешно… да?
— Да.
— Только не долго, — повторила Молли, и Джон кивнул.
*
Джон смотрел сериал, когда Шерлок вернулся. Покосился в его сторону, а потом снова уставился на экран.
— Привет. Все в порядке?
Это стало привычным вопросом; Джон постоянно его задавал, а Шерлок никогда не знал, как ответить. Что именно считать порядком? И вообще, разве бывает такое, чтобы в порядке было все?
Шерлок остановился и попытался заметить в Джоне какие-то изменения. Припухшие от слез глаза? Рука, ненароком закрывающая лживый рот? Напряжение в широких плечах?
— Шерлок, ты снова?
— О чем ты?
— Этот Взгляд. Ты снова меня сверлишь Этим Взглядом.
Пожав плечами, Шерлок ушел на кухню. Зажег сигарету, заглянул в сахарницу, чтобы проверить, образовался ли осадок. Осадок был, и пена была, следовало заняться экспериментом — Шерлок не мог.
Бормотание телевизора стихло, Джон тоже пришел на кухню, с тяжелым вздохом отодвинул себе стул, приглашая к разговору. Друг напротив друга. Мигнула лампочка под абажуром.
— Кто ты? — спросил Шерлок. Джон облизал губы.
— Я твоя смерть.
— Моя смерть.
— Да. Извини.
Джон еще некоторое время сидел, ожидая его реакции, потом неловко пожал плечами и вышел. Шерлок догнал его в прихожей, толкнул к стене.
— Ещщще чего, — прошипел, сурово глядя сверху. — Мы не закончили.
— Шерлок, что там за шум? — крикнула миссис Хадсон из-за стенки.
И снова кухня, снова свет из-под абажура, две чашки чая. Пар над ними растворялся в воздухе, не долетая до лиц. Шерлок смотрел в свою кружку. Джон говорил.
— Я за тобой пришел, за твоей жизнью, такая вот работа. Почти получилось — тогда, с машиной — но в последний момент не смог, переиграл все. Еще пару раз пытался, но не хотел по-настоящему. Не нужно было показываться тебе тогда, в первый раз, но я ведь никогда раньше подобным не занимался. Ты меня увидел, и все, я уже не мог… все равно, что убить, а я не убийца. Просто твое время пришло, и мое пришло — прийти к тебе.