Героиня переворачивает новую страницу своей биографии: двери ее дома открываются для «высокопоставленных вельмож», она устраивает вечера с карточными играми и балы-маскарады, на один из них инкогнито, в маске, является сам король. Героиня предстает перед собранием в турецком костюме (не умея думать иначе, она, конечно, не забывает сказать, за сколько пистолей он ей достался) и исполняет турецкий же танец, повергая всех в изумление. Тогда-то некто и воскликнул — «Да ведь это сама Роксана!» — тем дав наконец героине имя. Этот период — вершина ее карьеры: последующие три года она проводит в обществе короля — «вдали от света», как объявляет она с кокетливо-самодовольной скромностью. Возвращается она в общество баснословно богатой, слегка поблекшей, но еще способной покорять сердца. И скоро находится «джентльмен знатного рода», поведший атаку. Он, правда, глупо начал, рассуждая «о любви, предмете, столь для меня смехотворном, когда он не соединен с главным, то есть с деньгами». Но потом чудак исправил положение, предложив содержание.
В образе Роксаны встретились два времени, две эпохи — Реставрация (Карл II и Яков I), с ее угарным весельем и беспринципностью, и последовавшее за нею пуританское отрезвление, наступившее с воцарением Вильгельма III и далее крепнувшее при Анне и Георгах. Дефо был современником всех этих монархов. Развратная жизнь, которой Роксана предается, вернувшись из Парижа в Лондон, есть само воплощение Реставрации. Напротив, крохоборническое исчисление всех выгод, доставляемых этой жизнью, — это уже далеко от аристократизма, это типично буржуазная складка, сродни купеческому гроссбуху.
В Лондоне история Роксаны завязывает подлинно драматические узлы, аукаясь с ее прошлым. Она наконец заинтересовалась судьбой своих пятерых детей, оставленных пятнадцать лет назад на милость родственников. Старший сын и младшая дочь уже умерли, остались младший сын (приютский) и две его сестры, старшая и средняя, ушедшие от нелюбезной тетки (золовки Роксаны) и определившиеся «в люди». В расчеты Роксаны не входит открываться детям и вообще родственникам и близким, и все необходимые розыски проводит Эми. Сын, «славный, смышленый и обходительный малый», подмастерье, выполнял тяжелую работу. Представившись бывшей горничной несчастной матери этих детей, Эми устраивает судьбу мальчика: выкупает у хозяина и определяет в ученье, готовя к купеческому поприщу. Эти благодеяния имеют неожиданный итог; одна из служанок Роксаны возвращается из города в слезах, и из расспросов Эми заключает, что это старшая дочь Роксаны, удрученная везением братца! Придравшись по пустяковому поводу, Эми рассчитывает девушку. По большому счету удаление дочери устраивает Роксану, однако сердце ее отныне неспокойно — в нем, оказывается, «еще оставалось немало материнского чувства». Эми и здесь ненавязчиво облегчает положение несчастной девушки.
С появлением дочери в жизни героини обозначается перелом. Ей «омерзел» милорд***, у которого она уже восьмой год на содержании, они расстаются. Роксана начинает «по справедливости судить о своем прошлом». В числе виновников ее падения, помимо нужды, объявляется еще один — Дьявол, стращавший-де ее призраком нужды уже в благополучных обстоятельствах. И жадность к деньгам, и тщеславие — все это его козни. Она уже переехала с Пел-Мел в Кенсингтон, потихоньку прерывает старые знакомства, примериваясь покончить с «мерзостным и гнусным» ремеслом. Ее последний лондонский адрес — подворье возле Минериз, на окраине города, в доме квакера, уехавшего в Новую Англию. Немалую роль в смене адреса играет желание застраховаться от визита дочери, Сьюзен, — у той уже короткие отношения с Эми. Роксана даже меняет внешность, обряжаясь в скромный квакерский наряд. И разумеется, выезжает она сюда под чужим именем. Образ хозяйки, «доброй квакерши», выписан с теплой симпатией — у Дефо были причины хорошо относиться к представителям этой секты. Столь желаемая Роксаной покойная, правильная жизнь тем не менее не приносит мира в ее душу — теперь она горько сожалеет о разлуке с «голландским купцом». Эми отправляется на разведку в Париж. Тем временем заторопившаяся судьба предъявляет купца Роксане прямо в Лондоне: оказывается, он тут давно живет. Похоже, на этот раз неостывшие матримониальные намерения купца увенчаются успехом, тем более что у них растет сын, оба болезненно переживают его безродность и, наконец, Роксана не может забыть, как много сделал для нее этот человек (щепетильная честность в делах ей не чужда).