Эбин подозревает, что Абби вела с ним нечестную игру и соблазнила специально, чтобы зачать ребенка и отнять его собственность. А он-то, дурак, поверил, что она его действительно любит. Все это он обрушивает на Абби, не слушая ее объяснений и уверений в любви. Эбин клянется, что завтра же утром уедет отсюда — к черту эту проклятую ферму, он все равно разбогатеет и тогда вернется и отберет у них все.
Перспектива потерять Эбина приводит Абби в ужас. Она готова на все, только бы Эбин поверил в ee любовь. Если рождение сына убило его чувства, отняло у нее единственную чистую радость, она готова возненавидеть невинного младенца, несмотря на то что она его мать.
На следующее утро Абби говорит Эбину, что сдержала слово и доказала, что любит его больше всего на свете. Эбину никуда не нужно уходить: их сына больше нет, она убила его. Ведь любимый сказал, что, если бы ребенка не было, все осталось бы по-прежнему.
Эбин потрясен: он совсем не желал смерти малыша. Абби неправильно его поняла. Она убийца, продалась дьяволу, и нет ей прощения. Он сейчас же идет к шерифу и все расскажет — пусть ee уведут, пусть запрут в камере. Рыдающая Абби повторяет, что совершила преступление ради Эбина, она не сможет жить в разлуке с ним.
Теперь нет смысла что-либо скрывать, и Абби рассказывает проснувшемуся мужу о романе с Эбином и о том, как она убила их сына. Кэбот в ужасе смотрит на жену, он поражен, хотя и раньше подозревал, что в доме творится неладное. Очень уж здесь было холодно, поэтому его так и тянуло в хлев, к коровам. А Эбин — слабак, он, Кэбот, никогда не пошел бы доносить на свою женщину…
Эбин оказывается на ферме раньше шерифа — он всю дорогу бежал, он страшно раскаивается в своем поступке, за последний час он понял, что сам во всем виноват и еще — что безумно любит Абби. Он предлагает женщине бежать, но та только печально качает головой: ей надо искупить свой грех. Хорошо, говорит Эбин, тогда он пойдет в тюрьму вместе с ней — если он разделит с ней наказание, то не будет чувствовать себя таким одиноким. Подъехавший шериф уводит Абби и Эбина. Остановившись на пороге, он говорит, что ему очень нравится их ферма. Отличная земля!
В. И. Бернацкая
Луна для пасынков судьбы
(A Moon For the Misbegotten)
Пьеса (1943, опубл. 1957)
События переносят нас в штат Коннектикут, в дом фермера-арендатоpa Фила Хогена. Действие разворачивается в начале сентября 1923 г. и на заре следующего дня.
Трое сыновей Хогена поочередно бежали из дома — очень уж тяжелый у отца нрав, да и рука не легче. Уживается с ним только двадцативосьмилетняя дочь Джози, она под стать отцу — крупная, сильная и на работе «пашет" за двоих. Отцу к ней не подступиться: и сдачи может дать. Репутация у Джози не из лучших: поговаривают, что многие из местных мужчин могут похвастать, что пользовались у нее успехом. Ее младший брат Майк, уходя из отцовского дома, советует сестре окрутить кого-нибудь, пора ей угомониться. Лучше всего Джима Тайрона — он хоть и пьяница, но из хорошей семьи (у него Хоген и арендует ферму), а когда получит наследство, то у него вообще будет куча денег. Майк заметил, что Джози поглядывает на Джима нежнее, чем на прочих. Он советует заарканить его, когда тот будет в стельку пьян.
Филу Хогену тоже приходила подобная мысль в голову. Самой Джози, однако, претит идея обмана. Но когда отец напоминает ей, что они здесь всего лишь арендаторы и тот же Джим, налившись, может с пьяных глаз продать ферму первому встречному, Джози задумывается. Джиму уже было сделано одно предложение, продолжает отец, кажется, от их соседа Хардера, этого воротилы из «Стандард Ойл», — Тайрон отказался пока, но кто знает…
Беседу отца и дочери прерывает сам Джим Тайрон. Он, как ни странно, трезв, но мучается похмельем и просит у Хогена стаканчик виски. Потягивая спиртное, сообщает, что их собирается сегодня навестить сам Хардер, в чей пруд, расположенный рядом с фермой, повадились ходить свиньи Хогенов. Хардер предполагает, что соседи регулярно ломают изгородь, разделяющую их земли, чтобы поить поблизости своих свиней.
Хардер пожаловал-таки на ферму Хогенов, и спрятавшийся в доме Тайрон давится от смеха, прислушиваясь к спектаклю, который во многом для него устраивают отец и дочь. Не оказывая визитеру того уважения, которого он ждет, они обрушиваются на него со встречными обвинениями: это он, дескать, специально ломает забор, чтобы заманить несчастных свинок в ледяную воду, — бедные животные подхватывают бронхит, пневмонию и мрут как мухи, а некоторые просто травятся грязной и зараженной бациллами водой.
Ошеломленный Хардер не знает, как унести ноги, а Джим и Хогены еще долго смеются ему вслед. Развеселившийся Джим обещает Джози не засиживаться сегодня вечером в трактире, а прийти к ней и провести ночь, любуясь на луну и ночное небо. Такой, как она, нет больше девушки на свете.
Несколько часов спустя. Уже почти двенадцать, а Джима все нет, Слышится пьяная песня — это возвращается домой отец. Он обрушивает и на без того расстроенную Джози неприятное известие: оказывается, Джим Тайрон согласился на предложение Хардера. Тот, желая поскорее отделаться от неприятных соседей, пообещал заплатить Тайрону за ферму аж десять тысяч долларов. Тайрон согласился, хотя раньше обещал уступить ее Хогену за две.
Предательство Джима ранит Джози в самое сердце, и она принимает план отца — затащить мужчину в постель, чтобы Хоген со свидетелями застукали их рано утром. Тогда можно будет заставить Тайрона жениться или хотя бы откупиться.
Уже полночь. Джим наконец появляется на ферме. К удивлению Джози, он совсем не пьян, и девушке приходится приложить усилия, чтобы накачать его как следует. И тут пьяный Джим со смехом рассказывает, что оскорбленный Хардер готов выложить за их ферму десять тысяч долларов. Он сделал вид, что согласен, но завтра натянет нос этому самовлюбленному дельцу и, конечно же, откажет. Но это завтра. А сегодня их ждет особенная ночь: они будут сидеть вот так на крылечке, и Джим, если Джози разрешит, положит голову ей на грудь и заснет. Он ведь знает: она недотрога — только распускает слухи о своем якобы вольном поведении. Этим Джози и дорога ему — чистотой, естественностью, бескорыстием.
Джози понимает, что отец обманул ее. Хорошо, что она еще вовремя узнала правду, — страшно подумать, что могла натворить. Джим презирал бы ее. Джим на днях получает наследство — вот на что нацелился отец, старый греховодник. Значит, Джим скоро уедет отсюда, будет жить на Бродвее и она больше его не увидит.
Этой ночью Джим, как никогда, откровенен с Джози. Он давно ощущает себя «пасынком судьбы», отца — ханжу и скупердяя — он всегда ненавидел, тот-то его и сломал, а смерть любимой матери довершила дело. Он теперь мертвец. Сердце Джози разрывается от любви и жалости к Джиму: девушка поняла, что то, что он сказал ей, — правда: Тайрон действительно живой мертвец. Ни она, ни никто другой не могут ему помочь. Все, что она может сделать для него, — это подарить невинную ночь любви — просидеть до утра на крыльце, прижав к себе его голову, сделать так, чтобы он ощутил себя опять ребенком.
На рассвете возвращается Хоген — один, без свидетелей. Видит пару, сидящую на ступеньках, и долго, испытующе всматривается в лицо Джози, боясь, что ему крепко достанется за вранье. Джози не устраивает скандала, только печально говорит, что понимает его расчет. Теперь она уедет с фермы — оставит его, как это раньше сделали братья. Ничего-то она не понимает, жалобно возражает Хоген, он просто хотел, чтобы они были счастливы, ведь со стороны видно, что они любят друг друга.
Тайрон просыпается, он очень смущен, что совсем не дал девушке спать. Ничего, успокаивает его Джози, он ведь хотел, чтобы эта ночь не была похожа на все другие ночи, которые он проводил с женщинами. Теперь ему пора уходить, и вообще им нужно попрощаться — он уезжает и вряд ли они еще когда-нибудь встретятся.