Тут меня разыскали Филька с Ннаонной и позвали к нашему костру. Сам великий непобедимый Карамок устраивал вечерний обход - и Павлон звал меня вернуться и поприсутствовать. Его можно было понять - сейчас все вновь прибывшие таны демонстрируют грозному Стражу Побережья своих вояк, стараясь щегольнуть их доспехами и молодецким видом. Наш захудалый предводитель тоже надеялся не ударить в грязь лицом, предъявив нас - потому что с теми, кого он привел из своей Ольшанки, он рисковал стать посмешищем всего войска... А ведь буквально в двух шагах от его костра расположился конкурент и соперник в его матримональных замыслах - тан из Тринии, который тоже сватается к дочке Как-его-там Богатого... Богатого - тут не до шуток!
***
Ингви успел вовремя - Карамок, сопровождаемый свитой, еще не успел дойти до костров, у которых расположилось ополчение из Ольшанки. Ингви занял место рядом с друзьями, а вокруг тут же принялся виться Павлон, умоляющий всех принять наиболее боевой вид. Кендага он, видимо, уже допек - лорд сидел мрачный и насупленный, но зато в кольчуге, легком шлеме и увешанный всевозможными клинками... Ннаонна отнеслась к просьбам "работодателя" серьезно, даже с энтузиазмом и, выпросив у Кендага несколько запасных кинжалов, принялась пристраивать их куда только смогла додуматься... Ингви махнул рукой (он был погружен в обдумывание услышанной только что повести), а Филька торжественно пообещал, что как только на него обратит внимание кто-то из начальства - он будет хмуриться и корчить угрожающие рожи. Непонятно, понял ли его Павлон (Филька изъяснялся на совершенно жутком диалекте, смело мешая выученные слова жителей Архиплага с общим) - но во всяком случае, после этого он отстал. А вскоре показался и сам грозный полководец. Страж Побережья оказался плюгавеньким тощеньким мужичонкой, хромым, с покрытым шрамами лицом. В свете лагерных костров на нем переливалась и сверкала великолепная кольчуга, усыпанная самоцветами и разительно отличающаяся от чешуйчатых доспехов следующих за ним телохранителей, у которых на щитах красовалась красная рука. В их толпе выделялся ростом чудовищный здоровяк в алом плаще. Настоящий великан, необычайно мощно сложенный и толстый, с длинными черными усами на круглом румяном лице. Указав на него Ингви, Павлон прошептал:
- Вурибой Красный Плащ, сын Карамока Хромого и командир его дружины. Великий воин, он сорок три раза удостаивался ночи с Феей Сильвенчей... - в голосе юноши восхищение мешалось с завистью.
Ингви в ответ хмыкнул (ему пришло в голову, как вся страна Риодна, затаив дыхание, подсчитывает количество ночей каждого выдающегося любовника королевы) и заявил:
- Должно быть, он пошел в маму - потому как на отца не очень похож. Из такого молодца можно сделать троих Стражей Побережья и еще на запчасти что-то останется...
- Не-е, чужеземец, говорят у Карамока - все дети такие. А да, вот я еще слыхал - в какой-то деревушке в наших краях, в Ровнихе, что ли? Не важно, так вот там стражи побережья как-то стояли лагерем и какая-то баба от Карамока понесла. Он тогда был молодым дружинником просто... Ну, она двойню родила, а вышло - мол, они от приблуды какого-то... Ну, баба-то не говорила поначалу, кто отец - детишек и продали купцу из ваших... С островов... Да мне как-то отец показал того самого купца...
- Толстенький коротышка с выпученными глазами?
- Ага, точно, ох и кинжал у него был богатый... Ой, гляди, вон они уже к кострам тринян идут...
Великий Карамок глянул на вояк, которых тан Понок выстроил для смотра, тут из хвоста его свиты вышел друид в темном плаще, бесцеремонно растолкав дружинников, приблизился к полководцу и принялся что-то нашептывать, указывая в сторону костров ольшанского ополчения. Карамок спокойно выслушал, кивнул и, нахмурив седые брови, оглянулся в указанном направлении. Затем кивнул Поноку и, круто развернувшись, зашагал к войску Павлона. Тот засуетился, выстраивая свое мужичье в шеренгу. Ингви, пожав плечами, кивнул своим - и чужеземцы поплелись занимать место на левом фланге...
Понок сплюнул и громко выругался, Карамок, который еще не успел отойти далеко, притормозил и бросил тану:
- Не кипятись, таких как ты... крестьян... я навидался полным-полно и мне достаточно одного взгляда, чтобы понять - вся эта твоя шайка стоит в схватке двух-трех настоящих воинов. В лучшем случае. И не беспокойся - если послезавтра отличишься в бою и останешься жив, я тебя не забуду. Я помню всех, - и постучал кривым заскорузлым пальцем себя по виску.
С этими словами старичок захромал к ополчению Ольшанки, командир которого нервно переминался с ноги на ногу...
Глядя на него, Филька заметил:
- А кольчужка-то гномьей работы, не иначе. Видите, даже такому коротышке по росту...
- Только шире раза в два, - хмыкнул Кендаг.
ГЛАВА 23
Подойдя к неровному строю ополченцев, Карамок остановился - остановилась и его свита, растекаясь в ширину. Навстречу полководцу сунулся было Павлон, однако Хромой остановил его властным взмахом руки:
- Знаю, знаю... Тан Ольшанки.
- Сын тана, о доблестный Карам...
- Не важно! Я вижу. Эй, как тебя, друид! Ты об этом чужеземце говорил мне?
Кривой палец уставился в грудь Ингви, друид молча кивнул - демон узнал в нем того самого, что руководил недавно церемонией на тайной поляне.
- Хе! - объявил Карамок и перевел взгляд на Ингви. - Что скажешь, загадочный иноземец?
- Скажу, что там, откуда я родом, считается невежливым тыкать в человека пальцем. Если, конечно, у тебя нет желания лишиться пальца. По локоть.
- Хе! - старый воин совсем не обиделся и палец опустил, зато из-за его спины с нечленораздельным ворчанием выдвинулся Вурибой, но Страж Побережья остановил его жестом другой руки, - постой-ка, сынок. Так что, иноземец, Отец-Лес тебя привечает, а?
- Мы с ним давние знакомые.
- Во-во... И друид тебя боится. Боишься его, борода? - сам Карамок, казалось, не боялся никого и сыпал оскорблениями направо и налево. Бои-и-ишься. Хе! Так что ты за птица, чужеземец?