– Сколько ты ему налил, Алексей?
– Да миллилитров двадцать коньяку в чай добавил, для вкуса. От этого даже младенец не загнётся!
– Идиот! Полюбуйся на другую возможность.
Лёшка оборачивается и смотрит на меня. Глаза его широко раскрываются, он кричит. И в этот момент я осознаю, что случилось. Да, именно такое действие должна оказывать смертельная доза спирта. Вначале растормаживание и потеря контроля, а перед самым концом переход в ясное сознание на две-три минуты. Я слышу вызов Канно: «Янтр, почему не отвечаешь? Немедленно выходи на связь! Я уже спускаюсь». Психо-маска сползает полностью, но у меня еще хватает сил на ответ: «Канно, меня отравили. Спиртом. Нечаянно. Я не успел распылить газ. Они увидели меня. Пожалуйста, не убивай – они же дети! Не убивай!»
*****
Все с ужасом смотрят на существо, упавшее лицом в стол. Лица, к счастью, не видно, но и того, что видно, хватает с избытком. Вытянутый безволосый череп, невероятной формы большие уши, шестипалые руки. И ещё цвет – бледно-зелёный, как молодая фасоль. Ковбойка (над столом) и джинсы с кроссовками (под столом) скрывают остальное тело. Марка рвёт. Игорь бледнеет так, что по цвету приближается к мертвецу, которого они звали Яном. Лёшка начинает истерически хохотать, и получает пощёчину от своего профессора. Тот единственный сохраняет относительное спокойствие и командует остальным: «Уходим! Быстро!»
Но они не успевают: на лужайку перед дачей мягко опускается «тарелка». Точнее, композиция из неглубокой тарелки, накрытой миской; всё вместе высотой в три метра. Из щели между тарелкой и миской вырывается луч красного света и через широкие окна заливает гостиную.
Канно не мог выполнить последнюю просьбу друга. По инструкции все свидетели посадки корабля, а тем более земляне, общавшиеся с трентором в его истинном облике, должны исчезнуть. В красном луче медленно растворяются пять тел, и перед самым концом в голове Канно звучит голос Янтра, его последний ментальный отпечаток: «Чёрные братья». Канно удивляется – почему чёрные? Все пятеро были, скорее, белыми, только один бледно-зелёного оттенка, а остальные розовато-коричневого. Неизбежные жертвы. Сколько их уже было, только на этой планете! И сколько ещё будет…
Ромашка
В начале здешнего лета зацветают перри. Они совсем как земные ромашки, только маленькие: на одном стебле несколько десятков цветочков. На таких не погадаешь. Ближе к осени придёт пора рав-нав. Это, наоборот, один огромный цветок, красивый и нежно-малиновый, но с очень неприятным запахом – любуйся издали. Но сейчас время перри, и весь луг благоухает и переливается как жемчужный. Кончается долгий летний день, такой лёгкий и радостный. Женька созывает стайку своих «козочек» (внешне они лишь отдалённо напоминают земных коз, но повадками – точно козы!) и начинает спускаться в деревню. Прыг-скок по горной тропинке над обрывом. Прыг-скок вот уже два года, как она сюда попала.
*****
В тот последний миг на Земле она тоже стояла над обрывом. Только обрыв был – высокий берег реки, а стояла она там, ожидая Антона. Они с детства каждое лето обязательно приходили сюда вдвоём под вечер, в каких бы компаниях и игрищах не проводили весь день, каждый день нескончаемых и так быстро пролетавших каникул. Теперь это было их последнее каникулярное лето, потому что через год оба будут в городе готовиться к поступлению в институт, а потом сдавать экзамены: Женька в медицинский, Антон на физмат. Расставаться они, конечно, не собирались, и дачные вечера на этом же самом месте тоже будут – но сами они будут уже не школьниками, а студентами. Взрослыми. Как со слезой в голосе вещал на выпускном директор: «Окончательно перешагнувшими грань между детством и юностью». Они с Антоном там, конечно, поприсутствовали. Нелегально.
Антон задерживался. На него это было непохоже: обычно именно он поджидал Женьку, а та вечно опаздывала. Прошло уже минут десять. Непривычная ситуация выбивала Женьку из колеи. Сначала она методично оборвала лепестки сорванных по дороге цветов. Потом стала гадать на подвернувшихся под ноги ромашках: «любит – не любит». Два раза вышло «не любит» и один «к чёрту пошлёт». Женька разозлилась и от досады топнула ногой. Вот это она зря сделала: берег здесь был песчаный и кусок его отвалился, вместе с девчонкой. Она стала падать и почти сразу же потеряла сознание. А когда открыла глаза, вместо Антона увидела лицо незнакомого старика и рядом – страшную рогатую морду. Женька посмотрела на небо – там радостно светили два солнца: одно желтое, другое оранжевое. Женька заорала и снова потеряла сознание.