– Да, хочу, – честно признаюсь я, понимая, что бессмысленно ходить вокруг да около.
– У восьмого класса задание на завтра, – говорит Бен, указывая себе за спину. – Не самое подходящее время.
– Ты делаешь с ними домашку?
– Я же глава факультета.
– Наши главные никогда не делали с нами домашку. Этим занималась Ханна.
– А наши окунали нас головой в унитаз. Следовательно, я избрал более мягкий подход.
– «Следовательно»? Я бы сказала «естественно».
– Ты уже так говорила. В любом случае, вследствие того, как со мной обращались, я предпочел действовать противоположным образом, так что мое «следовательно» отлично подходит.
– Если я пришлю Рафаэллу помочь твоим восьмиклассникам, ты пойдешь?
– Рафаэлла наверняка сейчас занята вашими восьмиклассницами.
– Естественно.
Снова молчание. Видимо, придется унижаться.
– Бен, я уже семь дней занимаю должность предводителя школы, а результатов никаких не добилась. Прошлые предводители всегда успевали наладить контакт с кадетами и как минимум согласовать прежние границы. Я понятия не имею, что говорить этим ребятам. Вот видишь, я признаюсь тебе в этом. Сама не знаю, почему это делаю.
– Потому что ты меня не уважаешь, и тебе все равно, сочту ли я тебя слабой или нет.
Пора смириться с тем фактом, что у меня остался один союзник – Рафаэлла. Но Рафаэлла не глава факультета, она мой заместитель и при всем желании не спасет меня от Ричарда и пяти подписей, которые он соберет.
– Ладно, – говорю я, отворачиваясь. Дохожу до последней ступеньки, оглядываюсь и вижу, что Бен все еще стоит в дверях. – И, чтобы ты знал, я сама не понимаю, уважаю тебя или нет. Но я выбрала тебя, а не Ричарда, потому что доверяю тебе. Вот тебе мой мотив. На данный момент доверие для меня дороже всего. Если тебе этого недостаточно, тогда не знаю, что и сказать.
Я успеваю сделать несколько шагов.
– Какая мне от этого выгода?! – кричит он мне вслед.
– Никакой, – бросаю я. – Не буду даже пытаться убедить тебя в обратном.
Бен догоняет меня.
– Нет. Эти слова надо сказать во время переговоров. Прошлые предводители всегда так говорили: «Какая мне от этого выгода?»
Мы все дальше отходим от корпуса, и я выдыхаю с некоторым облегчением, когда мы оказываемся на вырубке, а Бен все еще со мной. Внутри и так все переворачивается, и я понимаю, что нервничаю из-за опасности встречи с кадетами.
– Возможно, нам повезет, – заявляет Бен, уловив мою тревогу. – Допустим, они пожирают кабана, которого забили к ужину. Вот прямо сейчас срывают мясо с костей зубами и…
– И следовательно?..
– Не заинтересованы в нашем обществе.
Звучит неубедительно.
Какое-то время мы бродим по территории, отмечая на карте все основные точки. Большую часть года мы об этом не думаем, но с приходом сентября карта становится нашей Библией. Я следую ее указаниям и не замечаю, что подошла слишком близко к обрыву, пока Бен не хватает меня за футболку и не оттаскивает назад. Но мне нравится ощущение близости к краю. Всего один шаг, и эти деревья, похожие на цветную капусту, подкинут меня обратно.
Бен изумленно смотрит на меня.
– Ты ослепла? Чуть не свалилась же.
Я уже готова сказать, что это ерунда, но Бен вдруг поднимает руку.
– Ты слышала? – шепчет он.
– Что?
– Это!
Бен смотрит на меня, и я открываю рот, чтобы ответить, но он прикладывает к губам заклеенные пластырем пальцы.
– Кажется, мы не заметили, как пересекли границу, – шепотом продолжает он.
– Если верить карте, граница проходит по этому эвкалипту.
– Если верить карте, таких деревьев тут два, и первое мы прошли минут десять назад.
На секунду я застываю. Птицы поют, деревья шелестят на ветру, но есть что-то еще. У меня возникает ощущение, будто нас зажимают в тиски, хотя вокруг, насколько может охватить глаз, тянутся лишь гектары мелкой поросли.
Я поднимаю один палец, затем два, три, и мы срываемся с места. Но буквально в туже секунду я спотыкаюсь и лечу на землю. Мгновение – и я пробую на себе грязевой скраб, после которого на лице остаются ссадины.
Я пытаюсь встать на четвереньки, но понимаю, что нога застряла в какой-то ловушке, а потом перед моим носом оказывается сапог. Большой, черный, зашнурованный армейский сапог, начищенный до блеска, способный одним шагом уничтожить целую муравьиную вселенную. Я немного поднимаю взгляд и вижу заправленные в голенище штаны цвета хаки, но на этом останавливаюсь. Не так я надеялась начать первую встречу. Так что медленно поднимаюсь, глядя прямо перед собой, пока мы наконец не оказываемся лицом к лицу – с погрешностью в десять сантиметров, на которые он меня выше.