– И в чем тогда веселье? – спрашивает Бен.
– Не то чтобы нам пришлось отказаться от алкоголя, Бен, – напоминает Рафаэлла. – У нас его никогда и не было.
– Но если мы собираемся общаться, слушать живую музыку…
– Погодите, погодите. Какая живая музыка? – перебивает Сантанджело.
– А что, скажешь, нет? – говорит один из братьев Маллетов. – У нас, типа, группа есть.
– Нет у вас группы. Просто два гитариста, – отвечает Сантанджело.
Братья Маллеты, беспредельно обиженные, смотрят на него, как на предателя, а затем, не сговариваясь, разворачиваются и с недовольным видом отходят к сцене.
– Давайте вернемся к плану, а с развлечениями разберемся потом, – говорит Джона Григгс. – Не исключено, что мы рассмотрим возможность поделиться клубом, но территория вокруг него принадлежит им.
Все поворачиваются ко мне.
– Семьдесят чужаков на нашей территории три раза в неделю? Вы довольно много просите.
– И доступ к реке, – не отступает Джона Григгс.
На сцене братья Маллеты начинают репетировать. Усилители вывернуты на такую громкость, что мы едва слышим друг друга.
– Мне важно знать одно, – отвечаю я. – Какая мне от этого выгода? Что получим мы? – говорю я, показывая на себя и Бена, рассчитывая, что ему приятно. Я ведь только что использовала его реплику. Вот только Бен слишком увлечен происходящим на сцене.
– Поставьте усилок на двойку. Звук будет лучше! – кричит он братьям Маллетам, как будто кто-то спрашивал его мнение.
– Бен? – зову я, глядя на него, напоминая о том, зачем мы пришли. Судя по выражению его лица, на сегодня я своего заместителя потеряла.
– И выставьте усилок электрогитары ниже, чем бас! – влезает Чои.
Джона Григгс молчит, уставившись на него.
– Нужно место, где нам не придется терпеть эту хрень, – заявляю я, вставая и направляясь к выходу.
– Я знаю отличное место! – кричит Сантанджело. – Оно называется «клуб».
Я оборачиваюсь.
– Повторяю еще раз, с выражением: какая мне от этого выгода?
Я понимаю, что Бен даже не идет за мной. Он уже подошел к сцене и спорит с Чои и братьями Маллетами об усилителях. Зато Джона Григгс и Сантанджело на месте, стоят почти бок о бок. Почти.
– Информация, – говорит Сантанджело, снова глядя на меня так, будто хочет сказать что-то, но не знает, как это сделать. Он качает головой, словно успел передумать.
– Чез? Да что такое? – не выдерживает Рафаэлла.
– Ничего.
– Ну, тогда позовешь меня, когда будет, что сказать, – бросаю я, снова поворачиваясь к выходу.
– Бригадир знал твою мать, – говорит Джона Григгс, прекрасно понимая, какое впечатление произведут его слова.
Я не хочу останавливаться, но ничего не могу с собой поделать. Мне слишком любопытно, чего он добивается своей невероятной наглостью.
– Открыть тебе секрет? – отзываюсь я. – Очень много мужчин знали мою мать. Так что даже не начинай эту тему.
– Три года назад эта тема тебя очень волновала, – возражает Григгс, подходя ко мне.
Он останавливается так близко, что мы едва не касаемся друг друга. Мои кулаки сжаты, и я с трудом подбираю слова.
– А ты думаешь, я ничуть не изменилась с тех пор? – гневно огрызаюсь я. – Нет уж, спасибо, я это переросла. Так бывает, когда тебя предают.
Он даже не вздрагивает.
– Теперь я знаю намного больше, чем тогда, и не сомневаюсь, что этот олух тоже что-то о тебе знает, – заявляет он, бросив взгляд на Сантанджело. – И, по-моему, всем очевидно, что ты все так же тонешь в своих эмоциях и ищешь мать, зная, что, стоит тебе ее найти, и ты сможешь заодно найти отца. Так что давай поговорим о доступе к реке и клубу, – холодно продолжает он, – а я расскажу тебе то, о чем ты так отчаянно мечтаешь узнать большую часть своей жизни.
Я смотрю на него, на мгновение потеряв дар речи от ярости.
– Знаешь, что мне больше всего хочется знать, Григгс? – выплевываю я. – Чем ты прикончил своего отца? Пушкой? Ножом?
В зале устанавливается жуткая тишина, которую нарушает лишь стук шагов Энсона Чои, который спешит к нам, как будто знает, что сейчас произойдет. Но он не успевает, потому что Григгс уже припирает меня к стене, так, что мои ноги повисают в воздухе. Наши глаза оказываются на одном уровне.
Бен набрасывается на него, а следом и Сантанджело. Рафаэлла вцепилась в меня, но я не свожу взгляда с лица Григгса. Чои грозит мне пальцем, как бы говоря, что придет еще мое время, а потом оттаскивает от меня своего товарища, и они уходят.