Бен, Сантанджело и Рафаэлла ошарашенно смотрят на меня.
– Ты свихнулась?
Не знаю, кто задает этот вопрос, и не отвечаю, потому что мне хочется только одного – спрятаться от всех. Инстинкт тянет меня к дому Ханны, но ее самой там больше нет, и в этот момент я понимаю, в чем главная разница между ней и моей матерью. Мать бросила меня в магазинчике в сотнях километров от дома.
Ханна сделала то, что простить невозможно.
Она бросила меня прямо у дверей дома.
Я возвращаюсь домой одна и по дороге понимаю, что плачу. Поэтому я вспоминаю прочитанные мной истории о пяти друзьях и пытаюсь разобраться в их жизнях, надеясь, что это поможет мне разобраться и в своей. Я снова и снова повторяю их имена. Нани, Вебб, Тейт, Фитц, Джуд. Нани, Вебб, Тейт, Фитц, Джуд. Нани, Вебб, Тейт, Фитц, Джуд. Нани, Нани…
– Нани! Открой дверь, прошу тебя! Нани!
Лицо Вебба покрыла нездоровая бледность. Тейт обнимала его, рыдая, а Фитц метался взад-вперед по коридору возле комнаты Нани.
– Отойди, не мешайся, – велел Джудд, отталкивая Вебба, и принялся колотить в дверь. – Нани, я кому говорю, открывай!
Прошло какое-то время, раздался щелчок замка, и Джуд тут же распахнул дверь, не давая Нани времени передумать.
– Нани? – выдохнул Вебб, обнимая ее. – Не делай так больше. Пожалуйста.
– Что ты приняла? – спросила Тейт, мягко ее встряхнув.
– Панадол. Голова болела, – пробормотала Нани.
– Сколько?
– Мне нужно поспать, – ответила она. – Я посплю, и станет лучше.
Вебб довел ее до кровати, а Тейт села рядом.
Джуд смотрел, как они, по своему обыкновению, суетятся вокруг нее. Он вспомнил рассказ Вебба об аварии, о том, как Нани вела себя в машине в ту ночь. Это произошло, когда Фитц явился им на помощь. Нани не могла пошевелиться, застыв от страха, и отказывалась сдвинуться с места. Нани, хрупкая девочка, которая не справлялась с жизнью.
– Если планируешь покончить с собой, подожди до десяти часов завтрашнего вечера, – сказала Тейт.
– Обещаешь? – с мольбой спросил Вебб.
– У меня болела голова, никак не проходила. Потому я тебе и позвонила, Вебб.
– Поклянись жизнью.
– Да, она как раз пытается с ней расстаться, – рявкнул Джуд.
– Она знает, о чем я, – возразила Тейт.
Нани поклялась, положив руку на сердце.
– Сердце вовсе не там, – едко заметил Джуд.
– Сканлон, отстань, – устало сказал Вебб.
– Но действительно же не там! Она положила руку на ключицу. Что ты за самоубийца, Нани, если даже не знаешь, где находится источник жизни, которую ты так хочешь оборвать. Оно тут. – Он ткнул ее в область сердца. – Хочешь сделать все правильно – бей прямо сюда.
Нани взглянула на него, и Джуда окатило волной ненависти к себе. Но ему было уже все равно.
– Ты козел, Джуд. Конкретный, – сказала Тейт, сдерживая слезы и обнимая Нани за плечи.
– Возможно, так и есть. Но не втягивайте меня в эти свои сделки. Да пошла ты, Нани. Если ты умрешь, вместе с тобой умрет огромная часть каждого из нас.
Он вышел из комнаты, хлопнув дверью, и даже Фитц не нашелся, что сказать.
Нани свернулась на кровати, а Тейт легла рядом.
– Увидимся завтра, ребята, – сказала она остальным.
Вебб наклонился и поцеловал Нани, а затем Тейт.
– Можешь оставить себе Председателя Мяу. – Он пристроил кота рядом с Нани и ушел.
Тейт положила ладонь ей на лоб.
– Возможно, тебе какое-то время не стоит засыпать.
– Яне смогу сопротивляться сну.
– Я перескажу тебе «Убить пересмешника». А то тебе завтра влетит на литературе за то, что ты его не дочитала, – решила Тейт. – Помнишь, где остановилась?
Нани задумалась ненадолго, а потом кивнула.
– Аттикус заставляет Джима читать старухе книги.
Тейт устроилась поудобнее.
– Ну так вот, – начала она, – миссис Дюбоз очень неприятная. Она живет по соседству, и каждый раз, когда ребята проходят мимо ее дома, кричит, какие они невоспитанные и все такое. И, в общем, каждый вечер Джим должен читать ей книги, и иногда он берет с собой Глазастика, а в итоге выясняется, что миссис Дюбоз умирает. Но есть одна проблема. Видишь ли, она сидела на морфии большую часть жизни, но, будучи гордой женщиной, решила, что не хочет умереть, оставаясь зависимой от чего-то.