– Не будет никакого «однажды»! – кричу я. – Каникулы закончились, Григгс, и мы с тобой больше никогда не увидимся. Ни в ближайшие десять дней, ни когда-либо еще! Желаю тебе счастья!
Григгс снова переходит дорогу ко мне, и я отступаю на шаг – не потому что испугалась, а потому что он не оставил мне пространства. Григгса, который себя не контролирует, не остановишь. Таким я его видела только в поезде и тогда, в скаутском клубе. Я не раз видела, как он спокойно напрашивается на драку, ничему не удивляется и всегда ходит в своем собственном темпе под ритм жизни. Но вот таким я его не видела почти никогда.
– Осторожнее с желаниями, – тихо и угрожающе произносит он, – потому что я вот-вот сорвусь и скажу, чтобы ты убиралась из моей жизни.
Я молча смотрю на него.
– Чего ты от меня хочешь? – спрашивает Григгс.
Того же, чего хочу от каждого, кто появляется в моей жизни. Я хочу больше. Но я молчу, и мы оба не двигаемся с места.
– А что, если я скажу тебе, что солгал в тот день на платформе? – добавляет он через несколько секунд.
– Это сейчас ты лжешь, – гневно возражаю я. – Не пытайся отречься от того, что скучал по матери и брату и хотел их увидеть. Ты был вне себя от тоски. Я была там, не забывай!
Он качает головой.
– Я солгал.
– То есть я должна поверить, что ты весь такой суровый, потому что тебе никто не нужен? Этого ты добиваешься?
– Нет, это ты у нас любительница такого.
– Тогда перестань врать и признай, что ты оказался там, потому что скучал по родным.
– Я скучал по матери и брату каждый день, что проводил здесь. Но не в тот день.
В его глазах светится что-то пугающее, и мне хочется уйти. Не хочу больше ничего слышать, потому что знаю: что бы он сейчас ни сказал, его слова уничтожат часть меня.
– Я знал, кто ты, еще до того дня, – говорит он. – Один придурок показал мне тебя на улице, когда мы приехали сюда в первый раз, и сказал, что некто Отшельник прошептал что-то тебе на ухо, а потом вышиб себе мозги.
Это жестокие слова. Я еще никогда не слышала, чтобы это описывали подобным образом. Я на секунду зажимаю уши, но, когда зажимаешь уши, глаза закрываются сами, а когда я закрываю глаза, то вижу кровь, ошметки серого вещества и чувствую тошнотворный запах железа.
– Значит, ты был на станции, увидел, что я еду туда же, и решил, что со мной будет весело потусить на выходных? – насмешливо спрашиваю я. – И специально сочинил историю о том, что хочешь увидеться с матерью и братом?
– Нет, я ждал поезд. В три сорок пять на Ясс. Ходит каждый день и, по словам начальника станции, никогда не опаздывает. Я знал это. А потом появилась ты и заговорила со мной, а мне уже много лет никто не смотрел в глаза. Мама не могла. Уже потом она сказала, что боялась увидеть в моих глазах ненависть. Ей стыдно, что она не защищала меня от него. Но я помню тебя в тот день. Ты выглядела как человек, который примирился с собой, и это заставило меня пересмотреть свои планы. Я сказал себе: «Ты не можешь так с ней поступить после того, что сделал этот Отшельник».
– Как поступить? Не думаю, что если бы ты оставил меня на платформе, то изменил бы мою жизнь, Григгс, – вру я.
– Зато ты изменила мою.
Это не романтика. Не признание в любви или дружеских чувствах. Это что-то большее.
– В тот день я не собирался садиться на поезд в три сорок пять до Ясса, – говорит он. – Я собирался броситься перед ним на рельсы.
Глава 18
В последний день каникул Сантанджело передает через кадетов: у него есть то, что мне нужно. Я невольно задаюсь вопросом: с чего бы это Сантанджело знает, что мне нужно, когда даже я не знаю? И не приведет ли получение желаемого к еще большей путанице?
– Это уловка, – говорит Раффи. – Он просто хочет поговорить о клубе и думает, что территориальные войны окончены, раз вы с Григгсом сосались. Давай не пойдем.
Но она не смотрит мне в глаза, и я знаю, Раффи боится, что любые сведения о Веббе могут изменить для меня все.
– Я пойду, – прямо и решительно заявляю я. Но мой голос звучит почти умоляюще, когда я добавляю: – Ты со мной?
Сантанджело договаривается встретиться в клубе скаутов, но у скаутов у самих собрание, так что мы идем на ступеньки водонапорной башни в центре города. Я начинаю понимать, почему ему и всем горожанам так нужен клуб.
Мы с Раффи берем с собой Джессу, потому что не все еще вернулись с каникул. Пока мы ждем Сантанджело, я рассказываю им о ребятах и рукописи Ханны. Я пытаюсь расположить события по порядку, и временами повествование идет плохо, но мои слушательницы зачарованы рассказом. Джесса заставляет меня дважды повторить историю о мальчике, который приехал на выручку к героям на краденом велосипеде.