– Твои друзья – придурки, – заявляет Сантанджело, когда Раффи возвращается к нам.
– Чез, я всегда выбирала себе в друзья придурков. Уж ты-то должен это знать.
Я перевожу взгляд на Ричарда, который явно побеждает в этой партии, и толкаю Григгса локтем.
– Хочешь, научу тебя скоростным шахматам? – спрашиваю я.
За следующие полчаса я разношу Ричарда в пух и прах, а потом мы играем по парам. Главный умник из числа кадетов достается мне в пару и, когда все заканчивается, просит у меня номер телефона. Я весьма польщена, а он расстраивается, когда я отказываю.
– Это потому что у них тут не ловит сеть, – утешает его Григгс.
– Нет, – возражаю я, глядя на Джону. – Вообще-то это потому, что мое сердце занято. – И если бы я могла запечатать в бутылку выражение его лица, то хранила бы его на прикроватной тумбочке всю жизнь.
Глава 21
Только что Тейт была здесь – точнее, призрак Тейт, сидящий у реки в том месте, где Вебб хотел построить дом. Помертвевший взгляд, губы, перекошенные гримасой, болезненная бледность, которая говорила об отчаянии. А на следующий день она исчезла – собрала сумки и не оставила даже записки. Для Нани часы, а потом и дни, и недели, проведенные без них, пролетали мимо. И в этих секундах, минутах, часах, днях и неделях пряталось самое острое чувство одиночества, какое ей доводилось испытывать. Иногда она знала, что Фитц следит за ней, и звала:
– Фитци, прошу тебя! Пожалуйста, не бросай меня!
Но никто не вернулся.
Никто, кроме Джуда.
Как и предполагалось, клуб оказался прибыльным предприятием, и после трех вечеров мы делим деньги между тремя фракциями, а затем внутри школы между факультетами. Главы факультетов устраивают собрание и рассказывают, на что потратят доход. Я киваю с большим одобрением, когда все проявляют зрелость и прагматизм.
Ричард планирует купить компьютерного репетитора по математике, а Бен – гитару для всего факультета. Трини покупает годовую подписку на «Гринпис», а я бормочу что-то про книжки и диски для библиотеки или, может, какие-нибудь компьютерные программы.
– Давай купим что-нибудь, чтобы как следует повеселиться! – просит Джесса однажды вечером, когда мы вместе моем посуду.
– Мы здесь не за тем, чтобы веселиться, – возражаю я.
– Кто сказал? – спрашивает одна из десятиклассниц. Я на секунду задумываюсь, потом пожимаю плечами.
– На самом деле, понятия не имею. А если не знаешь, кто сказал, это уже не такой веский аргумент, верно?
Так что мы покупаем караоке.
В первый вечер десятые классы устраивают соревнование, настаивая, что участвовать должны все, так что мы освобождаем общую спальню седьмого и восьмого классов и ждем своей минуты славы. Раффи вторая в очереди и весьма впечатляюще исполняет «Я жить не в силах, если рядом нет тебя», но потом кто-то из одиннадцатиклассниц замечает, что это песня о зависимости, и Раффи весь вечер парится на этот счет.
– Я только что поняла, что у меня нет никаких амбиций, – признается она, пока одна из восьмиклассниц жалобно выводит «Разве я недостаточно милая?».
Я начинаю мысленно составлять список детей на очередь к школьному психологу на основании их предпочтений.
– По-моему, она увидела в твоем выборе то, чего там нет.
– Неправда. Потому что знаешь, какие у меня еще были варианты? «Не оставляй меня» и «Я не знаю, что мне делать без тебя».
– Мэри Грейс спела «Кареглазую девчонку», хотя у нее голубые глаза, а Серина выбрала «Дождь из мужчин», хотя она лесбиянка. Ты слишком серьезно к этому относишься. Забей.
– А что ты выбрала?
– Я пою песню с Джессой. Как я поняла, ее отец был фанатом Ленни Роджерса.
– Кенни, – поправляет она. – «Главный трус в округе»?
Я прищуриваюсь с подозрением.
– С чего вдруг? Ты намекаешь, что я трусливая?
– Не говори глупостей. Просто это одна из самых известных.
– А почему ты не сказала «Игрок»? Если верить Джессе, она тоже популярная. Лучше уж я буду игроком, чем трусихой.
– Это же просто песня, – настаивает она, но я ей не очень-то верю.
Я встаю и исполняю «Острова на реке» вместе с Джессой. Как обычно, она подходит к делу очень серьезно и активно жестикулирует, изображая, что хватается за сердце, а потом отдает его слушателям. Я отказываюсь следовать ее примеру, но с удовольствием наблюдаю. Всю неделю мы после ужина устраиваем соревнования, и именно в это время я наконец поближе узнаю свой факультет. Я так много смеюсь над песнями, которые они выбирают, что порой по щекам текут слезы, а иногда они поют так проникновенно, что я невольно начинаю любить их еще сильнее.