– А кто на фотографиях? – тихо спрашивает Раффи.
– Просто кучка наших ровесников, – отвечает Джона.
Я протягиваю дрожащую руку и переворачиваю фотографии, лежащие на полу между нами, лицом вверх. Наконец я смогу познакомить своих друзей с этими пятью героями. Они именно такие, как я представляла. Даже лучше.
– Ханна, – говорю я, показывая на одну из девочек. Она намного моложе, но я бы узнала ее где угодно. – А это кадет, – продолжаю я. – Он помог им посадить маки в том месте, где погибли их семьи.
– А это Фитц? – спрашивает Раффи, показывая на самого высокого из них.
Я киваю, сглотнув.
– Который приехал на краденом велосипеде и спас им жизнь. – Мой голос слегка надламывается.
Я долго смотрю на Фитца. У него, как я и ожидала, довольно дикий вид, а лицо такое хитрое и нахальное. Я почти жду, что он вот-вот выпрыгнет прямо из фотографии и щелкнет меня по носу.
– Мне кажется, я его знаю, только не понимаю, почему, – говорит Раффи.
– Он был родом из города, – напоминаю я.
Сантанджело озадаченно смотрит на фото, а потом на меня.
– Это?..
Я киваю.
– Кто это? – спрашивает Раффи.
Сантанджело берет фотографию в руки, и я вижу, как он смущенно стирает выступившую слезу.
– Отшельник, – говорю я, и из горла Раффи вырывается сдавленный звук, но я не успеваю отреагировать, потому что вижу кое-что еще.
Рядом с ним на фотографии, обнимая его рукой за шею, стоит Вебб. Улыбка от уха до уха и глаза, полные радости. Меня накрывает второй волной горя. «Каково это – быть им», – думаю я. Чувствовать то, что чувствовал он. От этого меня снова охватывает тошнотворное волнение.
– Вебб, – сообщаю я остальным. – Это он начал территориальные войны. Но все это было в шутку. Понимаете, кадеты и горожане были его лучшими друзьями, и все эти границы появились лишь потому, что ребятам было скучно. Они хотели вместе развлечься.
– А это кто? – спрашивает Григгс, указывая на фото.
Мне кажется, будто мое сердце остановилось. И все из-за человека на краю фото. Тейт. Она смотрит на Вебба со смесью любви и недовольства, и кажется, будто для нее нет больше никого в целом свете. Она такая красивая, что мне становится больно и перехватывает дыхание. Остальные вопросительно смотрят на меня, потому что в моих глазах блестят слезы, и я просто качаю головой.
– Какая красивая, – шепчу я, поднимая взгляд. – Видите, какая она была красивая.
– Была? Кто это? – спрашивает Григгс, не понимая моей реакции.
Я поднимаю фото и всматриваюсь в него, но не могу поймать ее взгляд, потому что для нее не существовало никого, кроме Вебба.
– Ее зовут Тейт, – говорю я остальным. – Это моя мама.
Я лежу в постели, все еще сжимая фотографии. На дворе час ночи, и я знаю, что нужно сделать. Все это время я думала, что ответы нужно искать здесь. Но теперь понимаю, что Тейт увезла все ответы с собой, а теперь Ханна тоже каким-то образом ввязалась во все это. Если бы я могла попросить всего об одном, я бы попросила, чтобы Ханна никогда не увидела Тейт такой, какой видела ее я. Не увидела, как роскошные волосы стали тонкими и ломкими, кожа приобрела нездоровый цвет, зубы испортились от всех тех веществ, которые она добывала, чтобы заставить себя забыть. Чтобы Ханна никогда не узнала, сколько у нее было мужчин, как жестоки могут быть люди друг к другу. Чтобы она не знала о тех моментах моей жизни, когда я чувствовала себя брошенной и дрожала от страха и отвращения. Моментах, к которым я никогда не вернусь, потому что они будут тянуть меня вниз всю мою оставшуюся жизнь, если я позволю себе задуматься о них. И это Тейт, которая спасала жизнь Ханне, рассказывая ей о Джиме и миссис Дюбоз. И внезапно я понимаю, что нужно ехать, но на этот раз так, чтобы меня не преследовал Бригадир, не подвозил по доброте душевной почтальон из Ясса и не сопровождал кадет, после встречи с которым я начну дышать совсем по-другому.
Когда я добираюсь до конца вырубки, которая ведет к Джеллико-роуд, то в глубине души даже не удивляюсь, увидев Григгса. Я узнаю его, несмотря на то, что сейчас два часа ночи и стоит полная темнота. Мы останавливаемся друг напротив друга, почти ничего не видя во мраке, но я чувствую его присутствие.
Я задаю неизбежный вопрос:
– Что ты здесь делаешь?
– А ты?
– Я первая спросила.
– А какая разница, кто первый спросил?
Я снова пускаюсь в путь.
– Не ходи за мной, Джона.
– У меня есть машина! – кричит он мне вслед. – А тебе нужно кое-куда добраться.