– Вы установили, кто захватил базу? Полковник покачал головой.
– Нет. Можем только предположить, что это западные русские.
– Как же они могли попасть сюда? От Урала...
– Совершенно верно. Но изучение их маршрута – дело контрразведки. Вот у капитана есть соображения... – полковник кивнул на того узкоглазого, которого я увидел еще при первом моем посещении штаба. – Наша с вами задача, как я понимаю, – не допустить пуска ракет.
– Да, разумеется, конечно. Но, видите ли, дорогой полковник... – генерал с сомнением посмотрел на окружающих, задержался взглядом на мне, а потом продолжил, что-то про себя решив: – Вы знаете, конечно, что база соединена прямой кабельной связью с моим президентом. И как раз перед тем, как я сюда вылетел, мне сообщили, что при проверке связи выявлено дополнительное индуктивное сопротивление. Вы понимаете, что это значит?
– Кто-то слушает переговоры бандитов с вашим президентом?
– Переговоров, в сущности, не ведется. Они направляют некие послания, некие обвинительные акты, однако никаких требований, условий... Но я не об этом.
Целостность кабеля.
– Да, – сказал полковник. – Это, конечно, большая проблема. Но она не кажется мне насущной, генерал. Давайте лучше о неотложном.
– Вы не правы. Вопрос доверия в нашем случае есть самое главное.
– Вот именно. Почему ваша охрана так легко пропустила машины на территорию?
– Не знаю. Но я узнаю. Я буду это знать.
– Вот видите. Так что все-таки давайте о деле. Мы ворвались на территорию и закрепились. Есть у нас возможность проникнуть в ракетные капониры каким-то другим путем – минуя укрепления?
– Нет.
– Только через шахту лифта, колпак которой виден отсюда левее вон той группы деревьев?
– Именно так. Да.
– И если закрыться изнутри, то уже никаким способом вас оттуда не выковырять? До того самого момента, когда ракета поедет на старт?
– Так это и было задумано. К современному сожалению.
– Но если я все правильно понимаю, в этот момент ракета в высшей степени уязвима? Ее можно расстрелять даже из пулемета?
– Да. Пятидесятый калибр пробивает ее навылет.
– Надо полагать, наши оппоненты об этом знают – и тем не менее... Вам не кажется, генерал, что нам красноречиво предлагают подождать до самого последнего этапа?
– Мне многое кажется странным.
– Слушайте, но ведь это нонсенс: зарываться в землю на сто метров, чтобы в решающий момент выбираться оттуда и подставлять мягкое брюхо под пули?
– Вы абсолютно правы, полковник. К сожалению, разработчики не придумали ничего лучшего. На стартовой площадке постоянно дежурила одна заправленная ракета...
– Я знаю. Ее успели подорвать. Меня интересуют остальные. Какие-то меры по их защите в момент вывоза на старт и самого старта были предусмотрены?
– Только дым. Сверхплотная дымовая завеса.
– И все?
– Опыт показывает, что этого практически достаточно. В кампании пятьдесят шестого года ракеты базировались вообще на открытых площадках. И много ли их удалось уничтожить?
– А много ли, кстати?
– Шесть из пятидесяти у нас и четыре из тридцати шести у японцев. Морское базирование было менее надежным.
– Значит, дым...
– Кроме того, полковник, учтите вот что: ракета беззащитна только тогда, когда ее начинают ставить вертикально. А это занимает около полтора... я правильно сказал?.. минут. Во время перемещения по полю она лежит в лотке на транспортере и закрыта со всех сторон.
– Это ясно. Да, полную гарантию уничтожения тут не дать.
– Не дать. Даже если бы у вас была авиация.
– У нас.
– Разумеется. Конечно, у нас. Да.
– Хотя в интересах дела вам, генерал, стоило бы попытаться мысленно сыграть сейчас за ту сторону.
– Трудно. Я не понимаю их целей.
– К сожалению, я тоже. Капитан, а у вас есть какое-нибудь мнение по поводу истинных целей наших оппонентов?
Узкоглазый капитан чуть выдвинулся вперед. Я видел теперь, что на самом деле он не узкоглазый, а просто из тех людей, которые всегда смотрят вприщур.
– Они слишком стараются походить на придурков, – сказал он. – И вот это мне не нравится по-настоящему. Скажите, господин генерал, за те часы, которые якобы требуются им для заправки ракет, – можно ли успеть снять с ракет боеголовки?
– Да, – медленно протянул генерал. – Не думаете ли вы, Овидий Андреевич, что?..
– Я думаю, что нам все это время показывают какое-то дурацкое кино, а самое интересное в это время происходит за экраном. Пожалуй, пора и заглянуть туда.
Как бы ненароком. Господин генерал, мы хотели бы получить в свое распоряжение реальный план базы. Повисло молчание.
– Я уже потерял сто девяносто человек, – заговорил полковник очень спокойно, – только потому, что не знал систем обороны внешнего периметра. Эти люди, которые пошли под ваши мины, – не профессиональные солдаты, почти у всех есть жены и дети, у многих – свое дело. Но они лезли в ваши чертовы ловушки, которые все равно не обеспечивают надежной защиты вашей чертовой базы, а только... – он задавил себя, как окурок. – Короче: в городке – ваши пленные и их семьи. Если есть хоть малейшая возможность не брать городок штурмом, я должен ее использовать.