Здесь, собственно, и начинается история происшедших далее событий. Положение на Голанских высотах было сразу признано крайне серьёзным. На основании скудной и запутанной информации, поступающей из штабов двух бригад, потрясённых неожиданным и мощным ударом, Генеральный штаб пришёл к выводу, что тактический контроль над ситуацией утрачен. Казалось, наступил тот самый кошмарный день, которого все боялись, — их застали врасплох, северные кибуцы под угрозой разрушения, старики, женщины и дети вот-вот погибнут под напором сирийских танков, катящихся по склонам Голанских высот. Первоначальная реакция офицеров Генерального штаба была едва ли не панической.
Однако опытные штабные специалисты всегда принимают меры, рассчитанные на возможность паники. Для страны, враги которой давно и решительно поклялись физически уничтожить её, не существовало мер защиты, которые считались бы чрезмерными. Ещё в 1968 году Израиль, подобно США и НАТО, пришёл к выводу, что в крайнем случае придётся прибегнуть к ядерному оружию. В 03.55 по местному времени 7 октября, всего через четырнадцать часов после начала боевых действий, приказ готовиться к «Операции Джошуа» был передан по телексу на базу ВВС недалеко от города Беершеба.
В то время у Израиля не было большого количества атомных бомб, и его правительство до сих пор отрицает, что располагает ядерным оружием. Однако, если бы и возникла такая потребность, нужды во множестве атомных бомб не было. На базе ВВС в Беершебе, в одном из бесчисленных подземных бункеров, где хранились боеприпасы, лежало двенадцать самых обычных предметов, внешне ничем не отличающихся от других бомб или сбрасываемых баков для горючего, которые подвешивают к истребителям-бомбардировщикам. Ничем, кроме серебристо-красных полосатых знаков по сторонам. У них не было стабилизаторов, да и вообще на обтекаемой поверхности из блестящего коричневого алюминия виднелись только едва заметные швы и несколько скоб для крепления под фюзеляжем самолёта. Это совсем не случайно. Неопытный или невнимательный человек вполне мог принять, их за топливные баки или канистры напалма — а подобные предметы не заслуживают особого внимания. Однако каждый из них представлял собой атомную бомбу с плутониевым зарядом мощностью в 60 килотонн — вполне достаточной, чтобы уничтожить центр крупного города или тысячи солдат на поле боя или — после того как к ним будет прикреплена дополнительная оболочка из кобальта, хранящаяся отдельно, но в непосредственной близости — заразить на многие годы огромную площадь смертоносной радиацией.
Этим утром на базе в Беершебе царила лихорадочная активность. Резервисты все ещё продолжали прибывать со всех уголков крошечной страны после отпусков, посвящённых религиозным обрядам или свиданиям с семьями. Те, что несли боевое дежурство, слишком устали для сложной работы, которой являлось снаряжение истребителей-бомбардировщиков боеприпасами и другим смертоносным грузом. Даже резервисты не успели как следует выспаться. Группа технических специалистов, которым по соображениям безопасности ничего не было известно о том, с какими бомбами они имеют дело, занималась креплением атомных бомб под фюзеляжами эскадрильи истребителей-бомбардировщиков «Скайхок А-4»; за их действиями следили два офицера, в обязанности которых входило непрерывное наблюдение за ядерным оружием. Бомбы подкатывали под центральную часть фюзеляжа каждого из четырех самолётов, поднимали лебёдкой и крепили за скобы. Те из наземных специалистов, кто ещё не устал до полного изнеможения, могли заметить, что к бомбам не прикреплены хвостовые стабилизаторы и детонаторы. Если они и обратили на это внимание, то, без сомнения, пришли к выводу, что офицер, ответственный за эту часть операции, просто немного запаздывает — как запаздывало все в это холодное и мрачное утро. В носовой части каждой из бомб находилось электронное снаряжение. Само взрывное устройство и капсула с плутонием — известные под названием «физический контейнер» — были, разумеется, размещены внутри бомб. Израильские атомные бомбы в отличие от американских не были предназначены для использования в мирное время на самолётах, постоянно находящихся в воздухе при боевом дежурстве, поэтому у них не было сложных предохранительных устройств, которые устанавливают на американских ядерных бомбах техники комбината «Пентакс» недалеко от Амарилло в Техасе, где их собирают и готовят к использованию. Детонаторы израильских атомных бомб представляли собой два металлических цилиндра, один из которых крепился в носовой части, а другой входил в конструкцию хвостовых стабилизаторов. Хранились они отдельно. В общем эти бомбы, с точки зрения американских или советских военных специалистов, были весьма простыми и далёкими от совершенства — подобно тому, как прост и несовершенен по сравнению с пулемётом пистолет. Однако вблизи пистолет не менее смертоносен, чем пулемёт.
После установки носового детонатора и хвостовых стабилизаторов со вторым детонатором оставалось только закрепить специальную панель в кабине каждого истребителя-бомбардировщика и присоединить электрический провод с разъёмом, ведущий из кабины к бомбе. Начиная с этого момента бомба передавалась в распоряжение молодого смелого лётчика, задачей которого было сбросить её при исполнении манёвра, носящего название «петля идиота»: при этом бомба падала по баллистической кривой, которая давала возможность — отнюдь не гарантированную — лётчику и его самолёту спастись после её взрыва.
В зависимости от обстоятельств по получении санкции офицеров-наблюдателей начальник склада боеприпасов в Беершебе получил право «вооружить» бомбы, установив на них детонаторы. К счастью, этот офицер оказался разумным человеком — его отнюдь не привлекала мысль о том, что у него на взлётной полосе будут стоять четыре истребителя-бомбардировщика с атомными бомбами, готовыми к сбрасыванию, в то время как из-за горизонта в любую минуту может появиться самолёт удачливого арабского лётчика. Кроме того, он был глубоко верующим — и опасность, угрожавшая его стране этим зловещим утром, не пошатнула основ его веры, а потому, когда трезвые головы в Тель-Авиве одержали верх и оттуда поступила соответствующая команда, он с облегчением вздохнул и отменил «Операцию Джошуа». Опытные лётчики, которым предстояло нанести атомный удар, вернулись в комнаты отдыха эскадрильи и постарались забыть о едва не выполненном задании. Начальник склада боеприпасов тут же приказал снять бомбы и отвезти в бункер.