— Ничего особенного. — Русский разочарованно обвел глазами голые стены. Только посреди одной Райан повесил довольно приличную картину, взятую в федеральном хранилище, и над вешалкой был прикреплен, разумеется, совсем не обязательный для государственного учреждения фотопортрет президента Фаулера.
— Зато у меня прекрасный вид из окна — не то что у тебя. Скажи, статуя Железного Феликса все еще стоит посреди площади?
— Пока стоит. — Головко улыбнулся. — Насколько я понял, твой директор куда-то срочно уехал?
— Да, президент решил, что ему нужно безотлагательно с ним посоветоваться.
— По какому вопросу? — На лице Головко появилась лукавая улыбка.
— Представления не имею, — пожал плечами Райан и тоже улыбнулся. По многим вопросам, подумал он.
— Мы оба оказались в нелегком положении, правда? Новый председатель КГБ тоже не был профессиональным разведчиком — по сути дела это не было чем-то необычным. Очень часто на посту председателя этой организации, пользующейся такой мрачной славой, появлялся партийный функционер, однако партия тоже уходила в прошлое, и Нармонов выбрал для этой должности ученого, специалиста по информатике. Предполагалось, что он вдохнет новую жизнь в главное шпионское агентство страны, сделает его более эффективным. Райан знал, что сейчас на столе Головко в его московском кабинете стоит персональный компьютер фирмы «Ай-би-эм».
— Сергей, я всегда говорил, что, если в мире восторжествует здравый смысл, у меня не станет работы. Посмотри, что происходит вокруг нас. Хочешь кофе?
— С удовольствием, Джек.
Через несколько минут гость удовлетворенно заметил, что кофе весьма хорош.
— Нэнси готовит его каждое утро. Итак, чем могу тебе помочь?
— Мне часто приходится слышать такой вопрос, но впервые в подобном заведении. — Из груди русского вырвался гулкий смешок. — Боже мой, Джек, тебе не кажется, что нынче происходит нечто похожее на наркотический сон?
— Нет, не кажется. Недавно я порезался во время бритья и не проснулся.
Головко пробормотал что-то по-русски, но Райан не разобрал слов. Впрочем, это не имело значения — переводчики доложат ему, когда примутся за обработку звукозаписи.
— Мне поручено отчитываться перед нашим парламентом о деятельности комитета. Твой директор благожелательно отнесся к нашей просьбе о совете.
— Что ты, Сергей Николаевич, никаких проблем, — не мог удержаться Райан. — Я готов знакомиться со всей информацией КГБ и буду счастлив дать совет относительно того, что докладывать парламенту и от чего воздержаться.
— Спасибо, Джек, но председатель может не понять нас.
Покончив с шутками, они перешли к делу.
— Мы рассчитываем на принцип «услуга за услугу», — заметил Райан. Переговоры начались.
— И какая услуга вам требуется?
— Информация о террористах, которых вы раньше поддерживали.
— Мы не можем пойти на это, — покачал головой русский.
— Но почему?
— Ни одна разведывательная организация не может предать доверившихся ей людей и функционировать дальше.
— Вот как? Тогда скажи это Кастро во время очередной встречи, — заметил Райан.
— Ты набираешься опыта, Джек.
— Спасибо, Сергей. Мое правительство весьма благодарно вашему президенту за его недавнее заявление относительно терроризма. Черт побери, мне нравится Нармонов как человек, и ты знаешь это. Сейчас мы изменяем мир, дружище, перестраиваем его. Давай избавимся еще от нескольких неприятных проблем. Ты ведь сам был против того, чтобы твое государство поддерживало террористов.
— Почему ты сделал такой вывод? — спросил первый заместитель председателя КГБ.
— Сергей, ты — профессиональный разведчик. Трудно представить, чтобы ты одобрял действия неуправляемых преступников. Я, разумеется, придерживаюсь такой же точки зрения, хотя в моем случае большое значение имеет личное отношение к ним.
Райан откинулся на спинку кресла, и его лицо приняло холодное выражение. Он никогда не забудет Шина Миллера и других членов Армии освобождения Ольстера, которые совершили две серьезные попытки убить Джека Райана и его семью. Всего три недели назад, после нескольких лет юридических маневров, трех обращений в Верховный суд, после демонстраций и требований, чтобы губернатор Мэриленда и президент Соединенных Штатов помиловали преступников, Миллер и его сообщники один за другим вошли в газовую камеру в Балтиморе и через полчаса были вынесены оттуда — мертвыми. И пусть Бог сжалится над их душами, подумал Райан. Если у Него отсутствует отвращение к убийцам. Теперь одна глава в его жизни закрылась навсегда.