— Кто такой Порфирий, прости, я прослушала.
— Да-ра-га-я Вася. Это минерал такой. Который я открыл.
— Ага-а. Нобелевскую премию дадут? А по-другому и разговаривать нечего.
— Теперь надо найти деньжат для разработки месторождения.
— Да, на Чатку не налетаешься. — Каждый размышлял о своем.
Васе опять страшно захотелось на Чатку — к природе и к красной икре. А Масику, вероятно, работать кайлом (промышленную добычу уникального минерала Вася себе не очень представляла), зарабатывать научный авторитет. И деньги.
— Слушай, — вдруг он сменил тему, — а надо бы нам действительно что-нибудь съесть. А то и вправду не доедем и до Синего моря. — Он махнул рукой куда-то в угол.
Тетка была на страже.
— Ну что, красавчики вы мои?
— Да-ра-ги-е. Съесть чего-нибудь захотелось. Простого и быстрого. Семга под соусом — как его там? Или пекинская утка отменяются.
В это время за спиной их тетки появилась вторая. Она была вдвое крупнее первой. И значительней. На ней не было фартучка, зато было много толстых колец на пальчиках, которыми она ловко держала сковородку с пышущей картошечкой.
— Ладно, Валька, давай поделимся с детишками. Пусть покушают. У нас ведь на кухне, кроме утки пекинской и семги, ничего простого не осталось, — она зычно рассмеялась. — Ребята, подставляй тарелочки. Для себя жарили свою картошечку со своего огорода. Сами садили, сами собирали. Сами едим. В ресторан-то нам ее не подвезли. Так на своем хозяйстве и живем, даже на работе.
— Как скажешь, Зин Иван-на. — Валька уже водрузила на их столик огромное блюдо с крупно нарезанными огурцами и помидорами.
— Кра-со-та. — Вася с Масиком потирали ручки.
— У меня сегодня день рождения, — продолжала Зин Иванна, явно директор ресторана.
Вася полезла в свою сумочку и где-то на дне отрыла безделушку — брелок с каким-то неведомым чудищем.
— Это вам. Поздравляем.
Зин Иванна растрогалась. Часто ли ей, простой русской труженице, дарили подарки?
— Симпатичный, — она по-детски улыбалась. — А вы не обижайтесь, ребятишки. Выпьем за здоровье и знакомство.
Все сдвинули рюмки.
— С праздничком.
— Свобода. Равенство. Братство. Ура!
Слава богу, в это время за окном в мерклом свете зимнего дня показались самоварные окраины. Паровоз въезжал в город. Масик с Васей радостно засобирались и, покачиваясь, двинулись к выходу под бравые крики ресторанных работников.
— Ну что, красавчики вы мои, может, останетесь?
— А на посошок?
— Красавчики!
— Может, махнем все-таки к Синему морю?
— Там тепло, там яблоки, — галдели все хором.
— На обратном пути. Все на обратном пути. — Масик легко расплатился за весь стол и теперь дружески размахивал ослабевшими ручками. — Всем спасибо. Всем спасибо.
На ледяном перроне и вправду подпрыгивали масиковские дружки, которых Вася не очень разглядела. Они аккуратно приняли их обоих в свои крепкие ручки.
— Мася, привет, дорогой. Красавец! Чесно слово, красавец! — Они вылупились на незнакомую им Васю, поняв в какой-то момент, что она тоже с ним. — А что ты, дорогой, со своей Тулой в Самовар ездишь? Сбой в программе, — все ржали.
— Это моя новая подружка. Да-ра-га-я Вася, — выговорил Масик, подталкивая ее вперед. — Усадим на лучшее место? Только все лучшее, — бубнил он. — А ка-а-ак мы подготовились к встрече? Во-о-т. Не каждый справится. — Почему-то на морозе его развозило.
— Да-да, — кивали приятели с пониманием. — Всю бы жизнь справляться с такими заданиями. Все мы мастаки. Вам куда? В гостиницу? Отлично.
Даже набив рот жвачкой, Вася старалась дышать в сторону, чтоб не очень сильно пугать гостиничных постояльцев. Она спустилась в холл и выяснила, где идет аккредитация. В списках почетных гостей с интересом узрела фамилию Сухова. «А ему-то что тут делать? Однако на ловца и зверь бежит». Она зашла в зал, где полным ходом катилась конференция. Сухова не было. Он никогда не прибывал первым. Изучила других собравшихся и поняла, что ничего особо интересного ее здесь не ждет. Вася давно и многое знала уже наизусть. Никаких сложных задач редакция перед ней на этот раз не поставила. Это она сама просто воспользовалась случаем, как часто делала, и отвалила из столицы — надоело торчать на глазах у начальства. Когда оно не видит лица, то на какое-то время забывает это лицо и не придумывает для него всякие дурацкие задания. Теперь задача ее была проста и совсем очевидна — заловить Сухова, взять интервью — он этого, правда, не любил. Ну и договориться об ужине с олигархом — это уже для себя, а не для дорогой редакции. Вася точно не знала, как Сухов отреагирует на такой необычный маневр. Конечно, спросит — зачем все это? Но, она была почти уверена, согласится. Не каждый ведь вечер ужинаешь с олигархом. Как ни крути, есть в этом какая-то интрига даже для видавшего виды писателя.
Словом, поглядев на собравшихся и угадав среди них нескольких знакомых, Вася раскланялась с ними, оставила околоколлег с их научной радостью, потихоньку выползла из зала и отправилась погулять — надо было проветриться.
Самовар городок маленький. Тихий и провинциальный. По нему ходили тихие провинциальные люди. В Самоваре Вася была не в первый раз. Все достопримечательности ей были хорошо известны, поэтому она решила кинуть их так же, как и конференцию. Она просто пошла вперед, приволакивая ноги. Снежный запах немного освежил. Местный Кремль стоял на своем месте, что тоже было добрым знаком. Вася улыбнулась, вспомнив славный утренний разгул. И смешного этого Масика. Конкретной пользы от него, конечно, никакой, но и вреда тоже пока незаметно. Частенько и так бывает — вроде сначала никакой пользы, зато потом одна сплошная. По крайней мере, не идиот, не жлоб, и ведь действительно что-то там открыл. Кстати, может, так под дурочку и удастся на Чатку съездить, если с ним подружиться как следует. Он же обещал. Вася давно холила и лелеяла эту мысль, но так далеко теперь не посылает даже начальство.
Темнело. Зазвонили колокола. И Вася, поклонившись храму, повернула в сторону гостиницы. Там в буфете она застала славную компанию в составе Масика и Сухова. Сухов уже знал, что Сережа Чернышов (то ли геолог, то ли физик, то ли химик) закончил аспирантуру геологоразведочного. А пока учился, ездил с экспедициями на Чатку и занимался проблемой выделения редкоземельных металлов из геотермальной воды. И вот он ездил, ездил, а потом между каким-то источником и каким-то вулканом обнаружил какие-то старинные пласты земельного сознания, где и отлеживался этот суперредкоземельный металл, который доселе в природе в такой чистой концентрации не встречался, а только в минимальных долях примесей. Это и был Порфирий. В общем, примерно так.
Виктор Викторович на удивление легко согласился дать Васе интервью. А вот приглашение поужинать с олигархом его немало удивило.
— Приглашает нас, говоришь? Зачем? На тебя, наверное, любоваться.
— На меня, конечно, любоваться — когда увидит. А вот с вами серьезные беседы беседовать.
— О чем?
— О главном, наверное. Откуда я знаю. Жаждет узнать, как и чем живет и дышит русская литература. «Я понять тебя хочу. Смысла я в тебе ищу».
— Ну, если только. Хозяин заводов, газет, пароходов? А кто таков?
— Тот, что льет на просторы нашей родины олово и алюминий.
— Во как! Да-ра-га-я Вася. А мне нельзя с ним встретиться? — ожил почти уже размазавшийся по столу Масик. — Это же мой. Мой клиент. Честно. Я не подведу.
Да-ра-га-я Вася не обращала на него никакого внимания.
В редком московском ресторане нынче получишь свое удовольствие. Все вдруг стали любить французскую кухню. Или итальянскую. Или китайскую. Такое трогательное пристрастие, вероятно, следствие развившихся в организме генов бумажной колбасы за 2.20, которой все переели в детстве, юности или зрелости — кто когда. Не любить Францию (Италию, Китай…) стало за столом дурным тоном. Такой новый модняк. И еще модняк — заплатив хорошие деньги, уйти голодным.
Для встречи, посвященной смычке бизнеса и культуры, Лева выбрал «Поэта», который точно не мог испортить вечер. Тут, по крайней мере, была нормальная еда — осетренки-поросенки, настоящий хренок, огурчики, пирожки с грибами-яблоками и много всякой «какдомашневой» ерунды. Скворцов такое любил, и Лева это знал.