— Не произвожу впечатления?
— Да-ра-га-я Вася. В последнее время я верю во всякие преображения. Даже в свои собственные. — Масик налил еще по одной. — У меня и повод есть. Я сделал открытие. Вот только что официальные бумажки получил. Государственные…
— Так что за открытие? — поинтересовалась Вася. Все-таки дурацкая это профессия — журналистика. Все время всем интересуешься, даже когда тебе этого совсем не надо и не хочется. Частенько, в общем, непонятно зачем. Как будто бы без перерыва рассказываешь все эту ерунду в эфире. Потоки и склады ненужной информации. Правда, нередко Вася и попадала. То есть неожиданно нарывался полный эксклюзив. Было у нее чутье, что и говорить. И сейчас, это она чувствовала, за бутылкой надо было выведывать государственные тайны.
— …в оборонке. — Она поняла, что прослушала вступление, и попыталась сосредоточиться. — Так вот раньше его синтезировали, а оказывается, он существует в природе. — Говоря о своем деле, мягкий Масик словно затвердевал. А длинные ресницы его будто приклеивались к высоким бровям, и глаза как бы выкатывались. Удивительно, но в этом не было никакой противности, а была приятность, несвойственная юношеским взорам, и гипнотическое очарование, которому Вася легко поддалась. Масик снова подергал выпадающую попутчицу за руку. — Представляешь? Ты представляешь? И я его нашел. На Чатке.
— На Чатке можно найти и не такое. Помнится, я там нашла свою любовь… к природе.
— Назвал я его порфирий. По созвучию с такими вулканическими слоями. Но это тебе неинтересно и необязательно. Зато открытие, настоящее открытие!
— Кто такой Порфирий, прости, я прослушала.
— Да-ра-га-я Вася. Это минерал такой. Который я открыл.
— Ага-а. Нобелевскую премию дадут? А по-другому и разговаривать нечего.
— Теперь надо найти деньжат для разработки месторождения.
— Да, на Чатку не налетаешься. — Каждый размышлял о своем.
Васе опять страшно захотелось на Чатку — к природе и к красной икре. А Масику, вероятно, работать кайлом (промышленную добычу уникального минерала Вася себе не очень представляла), зарабатывать научный авторитет. И деньги.
— Слушай, — вдруг он сменил тему, — а надо бы нам действительно что-нибудь съесть. А то и вправду не доедем и до Синего моря. — Он махнул рукой куда-то в угол.
Тетка была на страже.
— Ну что, красавчики вы мои?
— Да-ра-ги-е. Съесть чего-нибудь захотелось. Простого и быстрого. Семга под соусом — как его там? Или пекинская утка отменяются.
В это время за спиной их тетки появилась вторая. Она была вдвое крупнее первой. И значительней. На ней не было фартучка, зато было много толстых колец на пальчиках, которыми она ловко держала сковородку с пышущей картошечкой.
— Ладно, Валька, давай поделимся с детишками. Пусть покушают. У нас ведь на кухне, кроме утки пекинской и семги, ничего простого не осталось, — она зычно рассмеялась. — Ребята, подставляй тарелочки. Для себя жарили свою картошечку со своего огорода. Сами садили, сами собирали. Сами едим. В ресторан-то нам ее не подвезли. Так на своем хозяйстве и живем, даже на работе.
— Как скажешь, Зин Иван-на. — Валька уже водрузила на их столик огромное блюдо с крупно нарезанными огурцами и помидорами.
— Кра-со-та. — Вася с Масиком потирали ручки.
— У меня сегодня день рождения, — продолжала Зин Иванна, явно директор ресторана.
Вася полезла в свою сумочку и где-то на дне отрыла безделушку — брелок с каким-то неведомым чудищем.
— Это вам. Поздравляем.
Зин Иванна растрогалась. Часто ли ей, простой русской труженице, дарили подарки?
— Симпатичный, — она по-детски улыбалась. — А вы не обижайтесь, ребятишки. Выпьем за здоровье и знакомство.
Все сдвинули рюмки.
— С праздничком.
— Свобода. Равенство. Братство. Ура!
Слава богу, в это время за окном в мерклом свете зимнего дня показались самоварные окраины. Паровоз въезжал в город. Масик с Васей радостно засобирались и, покачиваясь, двинулись к выходу под бравые крики ресторанных работников.
— Ну что, красавчики вы мои, может, останетесь?
— А на посошок?
— Красавчики!
— Может, махнем все-таки к Синему морю?
— Там тепло, там яблоки, — галдели все хором.
— На обратном пути. Все на обратном пути. — Масик легко расплатился за весь стол и теперь дружески размахивал ослабевшими ручками. — Всем спасибо. Всем спасибо.
На ледяном перроне и вправду подпрыгивали масиковские дружки, которых Вася не очень разглядела. Они аккуратно приняли их обоих в свои крепкие ручки.