— Вот оно что, а я-то думаю, почему Валентина Ивановна после моего приезда с курсов так внимательно посмотрела на меня и сказала: «Вы уж, Галина Михайловна, не перетруждайтесь, вам надо беречь себя, вы ведь еще молодая, и вам многое еще предстоит преодолеть. Мужа у вас нет, а одинокой женщине всегда трудно пробиваться по жизни».
Галина села на стул против Людмилы Васильевны:
— Да, как говорят, ничего нет тайного, что не стало бы явным. Придется мне согласиться с вами и лечь в больницу.
— Вот и правильно, ведь здоровье ребенка и ваше превыше всего.
Галина вернулась в свой кабинет и вызвала Валентину Ивановну.
Та с волнением спросила:
— Что-то произошло, Галина Михайловна?
— Да, произошло. Меня кладут в больницу на сохранение, и вам придется исполнять обязанности директора, если, конечно, вы согласны.
— Да я-то согласна, но что у вас случилось, почему вы ложитесь в больницу?
— Я ложусь на сохранение. Надеюсь, вы знаете, что значит на сохранение.
Валентина Ивановна без удивления согласилась:
— Конечно, если надо, то лучше лечь, тем более что беременность у вас первая, а годы для первородки все-таки не те. Вы уже не так молоды.
— Ну, вот и хорошо. Я позвоню в партком и договорюсь, чтобы вы исполняли обязанности директора.
— Хорошо, Галина Михайловна, я согласна.
После ухода Валентины Ивановны Галина углубилась в работу, ей хотелось как можно больше сделать, дать необходимые указания по рациональному руководству производством. Она открыла свои записи с курсов и невольно вспомнила Валентину. Надо ей позвонить, переброситься парой фраз. Она набрала ее рабочий телефон.
— Алло, — откликнулся знакомый голос.
— Валя, это я, Галина с курсов.
— О, здравствуй, Галя! Как ты там?
— Да все в порядке, ложусь на сохранение.
— Муж приехал?
— Валя, извини, ко мне зашли, я потом тебе перезвоню.
Галина намеренно обманула Валентину. Никто к ней не зашел, она просто не хотела продолжать этот разговор о муже, признаваться в том, что она будет матерью-одиночкой. И уже пожалела, что позвонила Валентине.
На следующий день, придя раньше на работу, она передала дела Валентине Ивановне, которая по ее просьбе тоже пришла на час раньше обычного.
— Валентина Ивановна, здесь я написала все рекомендации. Если вы их примете к сведению, будете следовать им, я буду спокойна. Надеюсь, я пролежу не больше десяти дней, так что звоните если что.
— Конечно, конечно, Галина Михайловна. Не беспокойтесь, у нас хорошие начальники цехов, знающие, так что не волнуйтесь. Как только вы определитесь с палатой, сразу мне позвоните. Мы будем вас навещать.
— Да, Валентина Ивановна, у меня к вам просьба. Если будет звонить Валентина Павловна — это женщина, с которой я подружилась на курсах, — то, пожалуйста, не говорите ей, что у меня нет мужа. — Галина покраснела: — Я как-то сразу ей не призналась, а теперь неудобно ее разочаровывать.
— Конечно, Галина Михайловна, не волнуйтесь, я постараюсь увести ее от этой темы.
Галина ушла, получив от Валентины Ивановны самые добрые напутствия и пожелания выздоровления.
В больнице Галину поместили в отдельную палату с телефоном и санузлом, что по тем временам было редкостью. У нее оказался гемоглобин ниже нормы, и ей назначили уколы. Давление тоже было слегка повышенным, поэтому Галина старалась есть побольше клубники, яблок, абрикосов. К концу недели все стабилизировалось. Галина за неделю поправилась на 800 граммов, и врач ей посоветовал придерживаться диеты, чтобы не набрать лишнего веса.
Роста Галина была среднего и никогда не страдала склонностью к полноте. Но врач напомнил, что у нее вторая половина беременности, и предупредил, что обычно в этот период женщины начинают набирать вес.
Галина полностью выполняла все рекомендации врача. Женщины с фабрики регулярно приносили ей фрукты и овощи.
Лежа в больнице, Галина все десять дней звонила Валентине Ивановне и получала от нее подробную информацию о работе фабрики. Особенно ее интересовало наличие сырья для производства кондитерских изделий, конфет. Чтобы производство работало бесперебойно, нельзя было допустить отсутствия или нехватки компонентов для выработки. Галина внимательно следила за тем, чтобы вовремя подвозили муку, сахар, какао, фруктовые эссенции, не говоря уже о повидле, джемах, роме, наливках, консервированных фруктах, орехах… Все это не только должно быть в наличии, но и сохраняться в запасе согласно требованиям. Хозяйство, надо сказать, очень беспокойное, бесконечные проверки качества изделий, санитарно-технических условий…
Поэтому, выйдя из больницы, Галина первым делом отправилась по складам, чтобы лично убедиться в порядке, в том, что ничего не изменилось в ее отсутствие. Она уже не скрывала своего положения, и все, откровенно глядя на нее, справлялись о здоровье.
После обхода своих владений Галина с удовольствием села на стул за своим рабочим столом и хотела вызвать секретаря, но в это время зазвонил телефон.
— Алло. Валентина, это ты? Здравствуй.
— Галя, ты уже вышла из больницы? Как здоровье?
— Да все хорошо. Просто все были особенно внимательны ко мне из-за моего возраста. В общем, все у меня и малыша в норме. А как у тебя дела?
— Да вот, собираю Виталика в школу. Он у нас идет в другую школу: во-первых, мы переехали на новое место, я тебе говорила, во-вторых, он парень вроде способный, и мы решили его отдать в математическую школу.
— А как насчет второго?
— Пока не получается, но, думаю, если постараемся, все будет в порядке. Хорошо бы обзавестись еще дочкой.
— А я буду рада хоть кому. Мне все равно.
— А муж кого ждет? Ведь они любят первого сына. Я помню, как мой Николай обрадовался, когда я родила мальчика.
— Моему все равно, лишь бы все прошло удачно.
— Ну а как на производстве?
— Да что на производстве, Валя, ты прекрасно знаешь о всех наших трудностях. Беспокоят перебои с сырьем. Вот сейчас только вернулась со складов, то того нет, то этого.
— Да, конечно, мне это хорошо знакомо. Но без трудностей нигде не бывает.
— Звони, Валюша, я буду рада тебя слышать.
— Конечно, обязательно. Да, кстати, Галя, ты когда примерно должна рожать?
— В ноябре, числах в двадцатых, а вернее — двадцать второго, если все будет хорошо.
— До свидания, здоровья тебе, Галина.
Галина положила трубку и задумалась. Как сложится ее жизнь? Как она одна справится с ребенком? У Валентины муж Николай, и у тебя папа — она погладила живот — тоже Николай. Она вспомнила их встречу, ту единственную, которая дала жизнь ее ребенку. Да, Николай замечательный мужчина, все при нем: и рост, и красота, и умение вести себя, даже не пьет и не курит. Но у него своя семья, и он, судя по поведению на курорте, очень к ней привязан. Интересно, какая у него жена, да и дети, конечно же, есть… Но я его больше никогда не увижу, так что надо постараться забыть его.
Она вызвала секретаря и попросила пригласить начальника погрузочно-разгрузочного цеха. Это был немного полноватый мужчина средних лет. Работник серьезный, ответственный.
— Как у вас дела?
— Да, в общем-то, справляемся, но, как всегда, поставки срываются. Вот и сейчас у нас овсяная мука на исходе, а новых поставок нет. Я уже звонил поставщику. В этом году овес не уродил, так что, видимо, ассортимент с овсяной мукой придется уменьшить.
— А не пробовали найти нового поставщика?
— Пока не пробовал. Дело в том, что до этого лета у нас все было налажено и со старым поставщиком. Но будем работать в этом направлении.
— А как с сахаром?
— Думаю, до нового урожая сахарной свеклы дотянем, опять же, и здесь неурожай. Основной поставщик у нас Комидинский сахарный комбинат, но в этом году уж больно засушливое было лето, хотя там свекла на искусственном орошении, но с водой тоже большие проблемы. Не волнуйтесь, Галина Михайловна, я буду искать все возможные пути, но производство комбината не даст сбои.