Известно, что излюбленными местами пребывания привидений издавна считаются старинные замки, построенные 5 — 6 столетий тому назад, а старинный замок признается «настоящим» только в том случае, если в нем обитают привидения. Обычно в подобных местах на протяжении веков происходило немало кровавых драм. Большим количеством таких замков и, соответственно, привидений славится туманный Альбион.
Привидения — это неотъемлемый атрибут Великобритании, своего рода визитная карточка. (Ну и, разумеется, одна из приманок для многочисленных туристов.) Однако за последние полвека английские привидения перестроились — стали появляться не только в старинных, но и в современных домах, и даже начали выходить на улицу. Весьма характерен в этом отношении пример Лондона. Этот город, существующий уже более 2 тысяч лет, с его замками, дворцами и особняками издавна считается мировым центром, к которому тяготеют разного рода призраки, привидения и прочие силы потустороннего мира.
Наводящие страх происшествия за стенами Тауэра продолжаются и по сей день. Недавно территорию замка во время ночного дежурства обходил один молодой охранник. Когда он оказался возле запертой снаружи «Часовни Святого Петра в Оковах», то заметил в ее окнах свет. Это показалось ему странным. Он приставил к стене лестницу, поднялся по ней и заглянул через окно внутрь. От того, что он увидел, с ним едва не случился обморок.
Посреди часовни медленно шествовала группа исторических личностей, знакомых ему по развешанным в замке портретам. Возглавляла группу молодая женщина с длинными черными волосами, похожая на Анну Болейн. За ней шел Томас Мор — ученый и писатель, член парламента Англии, обвиненный в государственной измене и казненный в 1535 году. Далее следовали герцогиня Солсбери и Джейн Грей под руку с мужем, лордом Дадли. Замыкали шествие несколько участников бунта 1745 года. Вид всех этих людей, в разное время обезглавленных в «Зеленой Башне», был ужасен: кровавые полосы на шее, мертвенно-бледные, с синюшным оттенком лица, горящие, как угли, глаза…
На одной из авеню Лондона — Кембридж-гарденс, начиная с 30-х годов XX века нередко появляется двухэтажный автобус-призрак. И происходит это ровно в 1.15 пополуночи.
На автобусе имеется знак маршрута № 7. Он со страшным шумом въезжает на авеню как бы ниоткуда, будя жителей близлежащих домов и нагоняя страх на редких прохожих. Вид у автобуса и в самом деле жуткий: он ярко освещен внутри, и в нем нет не только ни одного пассажира, но и водителя. Прогрохотав по улице, автобус исчезает за ближайшим перекрестком.
К сожалению, «взбесившийся автобус», как его окрестили лондонцы, не только пугает немногочисленных свидетелей его появления, но и становится причиной человеческих жертв. Так, в ночь на 15 июня 1934 года этот автобус, мчавшийся на полной скорости посредине авеню Кембридж-гарденс в сторону ее пересечения с шоссе Святого Марка, ослепил светом фар молодого человека, управлявшего встречной машиной. Стремясь избежать столкновения с этим чудовищем, тот резко повернул в сторону и столкнулся с другим автомобилем. При столкновении юноша погиб на месте.
Другие водители, которым удавалось благополучно разминуться с автобусом-призраком, уверенно заявляли, что салон автобуса, проносившегося мимо них с огромной скоростью, был освещен внутри, но совершенно пуст и что на Водительском месте также никого не было.
А учащихся и сотрудников Университетского колледжа время от времени пугает его основатель, английский философ, социолог и юрист Иеремия Бентам, скончавшийся в 1832 году. Обычно он — в элегантном костюме, в белых перчатках и с тростью в руке — стоит в вестибюле у входа в виде мумии, помещенной в расположенный вертикально стеклянный саркофаг, и, как говорится, никого не трогает.
Однако бывает, что доктор Бентам отправляется на прогулку. И тогда по коридорам разносится гулкое эхо от ударов его трости по паркету. В таких случаях саркофаг оказывается пустым, а в библиотеке возникает легкий беспорядок: какая-то неведомая сила перекладывает книга с места на место, путая их расстановку. Это объясняют большой прижизненной любовью Иеремии Бентама к книгам вообще и особенно — к библиотеке основанного им учебного заведения.