8 августа в 5.20 утра после короткого артналета на фронте 17,6 км танки с пехотой, опять воспользовавшись туманом, начали атаку германских позиций, эшелонированных так же, как и под Камбрэ, но хуже оборудованных. Первая волна танков шла в 200 м позади огневого вала. Весьма удачно было взаимодействие танков с австралийской и канадской пехотой, наступавшей южнее Соммы. Существенным преимуществом был переход танков и пехоты в атаку сразу же за переносом огневого вала вглубь. В сочетании с туманом это не оставляло германской пехоте и выдвинутой вперед артиллерии времени на открытие огня — на ряде участков германская пехота обнаруживала атаку, когда англичане, австралийцы или канадцы уже спрыгивали в их окопы, а танки находились в тылу передовых окопов. Важным моментом стало также придание танкам стрелков и пулеметчиков с ручными пулеметами с задачей борьбы с расчетами противотанковых орудий. Чтобы быстрее обнаружить опасные цели, такие группы в атаке продвигались не только позади танков, но и между ними — туман и хорошо рассчитанный огневой вал собственной артиллерии позволяли им меньше опасаться прицельного огня противника. Проходя через окопы, танки не раз разворачивались и возвращались к пехоте, чтобы уничтожить оживающие пулеметы или очистить германские окопы огнем. Командир 5-й роты 13-го германского пехотного полка лейтенант Шольмейер вспоминал, как уже после 5.30 утра, «непосредственно позади нас появились танки, которые обошли лес справа и слева. Вся местность была настолько покрыта туманом, что в 3 м ничего не было видно. Это было для нас наибольшим злом. Где бы что ни появлялось, мы открывали огонь, однако стрельба была напрасна: танки безжалостно продвигались вперед». Лейтенант Гергель из 152-го германского пехотного полка рассказывал о бое своей 1-й роты южнее Соммы: «Чтобы поднять дух людей, я приказал: „Огонь вперед! Стрелять до последних 10 патронов!“… Около 7.30 мы услыхали позади нас гул танков, и немного позднее 2 танка поползли с тыла через наш окоп, ведя в стороны огонь из пулеметов и расстреливая наших людей с расстояния около 20 м. Вслед за ними подошли беглым шагом и с дикими ревом австралийцы и вытеснили нас из окопов».
Лейтенант Хок из 157-го германского полка рассказывал о бое его 8-й роты против наступавших частей 1-й канадской дивизии (на позиции роты имелось два противотанковых орудия): «Вначале невероятно низко над нами зажужжало несколько летевших со световыми сигналами самолетов, которые обстреляли нас пулеметным огнем. Наш ответный огонь, к сожалению, остался безрезультатным. Затем показались 2 танка, но за ними не было ни одного неприятельского солдата. Мы открыли огонь, особенно успешный по одному хорошо видимому танку, — тот остановился, в то время как другой довольно быстрым ходом свернул в сторону. Позади остановившегося танка мы обнаружили, по-видимому, вылезший из него экипаж, который довольствовался тем, что выглядывал из-за углов и делал нам знаки, что мы должны сдаться. Между тем к танку стало подходить все больше неприятельских бойцов. Перейти в атаку они, однако, не решились, и нам удалось после длительного огня заставить их уйти в укрытие… Наконец, внезапно по нам был открыт огонь с тыла, видимо, двумя танками, которые, по всей вероятности, воспользовавшись лежавшим позади нас оврагом, обошли нас. Пулеметный и орудийный огонь затрещал по нам из этих двух танков, а также из стоявшего впереди нас танка и из стрелковой цепи, которая там образовалась». Тут можно увидеть и тактику обходов узлов сопротивления с тыла, и нежелание даже такой стойкой пехоты, как канадцы, продвигаться без танков, и уверенность британских танкистов, что появление танков должно заставлять германцев сдаваться. В ряде мест танкистам с пехотой действительно удавалось быстро захватить в плен группы германских солдат с офицерами, но также многие из них тут же, пользуясь суматохой боя, сбегали и возвращались в строй. В германской армии еще достаточно было стойких солдат.