Парень в черных очках не стал к нам подходить, он удалился с раздраженным и даже оскорбленным видом. Девушка притворилась, что не смотрит на него, хотя то и дело украдкой на него поглядывала.
Я понял, что он за нами не следит и вообще исчез с площади, потому что девушка решила немного отстраниться от меня. Совсем чуть-чуть.
Затем она остановилась посередине площади, ровно там, где я ее увидел в первый раз. Я тоже остановился.
— Спасибо, — произнесла она.
— Не за что, — ответил я.
Я не знал, что еще сказать. Я понимал, что если ничего не придумаю, она уйдет. Она уже поворачивалась ко мне спиной.
— Можно пригласить тебя выпить бокал вина?
Она удивленно посмотрела на меня.
— Вдруг твой жених вернется. Если бы я увидел мою невесту с кем-нибудь другим, я бы не ушел далеко. Он вернется, чтобы посмотреть, был ли это просто знакомый, с которым ты случайно встретилась в театре, или кто-нибудь более близкий.
Девушка колебалась.
— Хорошо, — наконец сказала она.
Я направился к кафе на террасе, куда обыкновенно хожу. Не знаю почему, но мне казалось, что там бывает меньше туристов. Мы были знакомы с официантом, обслуживавшим столики, уже лет десять, хотя мне было неизвестно его имя, а ему мое. Он мне нравился, потому что помнил, что я обычно заказываю. Он даже чувствовал, когда мне не хотелось брать то же, что всегда, и предлагал что-то новое.
Как-то этот официант в порыве откровенности рассказал мне, что родился, жил и влюбился на площади Санта-Ана. Все самое важное происходило здесь. Эта площадь была его жизнью, и он не променял бы ее ни на что на свете. Любопытно, я провел детство и юность в тысяче разных мест, но чувствовал то же самое, что и он.
Мы с девушкой сели за столик. К нам быстро подошел официант.
— Наконец-то появились посетители, сегодня из-за этого И. П. никого нет. — Он посмотрел на меня. — Что закажешь?
Он понял, что сегодня особый день и не стал приносить мне то, что всегда. Это мне понравилось.
— И. П.? — переспросила девушка.
Официант рассмеялся и спросил:
— Ты что, не знаешь об инопланетянине?
— Мы были в театре, — ответила она.
Официант был удивлен. Вероятно, он видел, как я полчаса назад входил в театр. Но ничего не сказал.
— Говорят, поймали инопланетянина. Хотя эту новость недавно опровергли. Так или иначе, сегодня на террасе пусто. Что вам принести?
Казалось, девушка не слишком поверила в новость. Я изобразил интерес. Мы заказали одно и то же: по большой чашке кофе с молоком. Забавно, когда один приглашает другого на бокал вина и в результате оба заказывают по чашке кофе, и наоборот.
Официант удалился.
— Ты думаешь, это правда? — спросила она.
Меня позабавил ее вопрос. Если бы она знала… Вдруг около нас появилась женщина с немецкой овчаркой, и девушка немного отодвинулась. Похоже, она испугалась собаки.
Это показалось мне странным. Ведь с помощью дара я узнал, что она обожает собак.
Собака, обнюхав ее, залаяла. Девушка смертельно побледнела.
Собака тут же убежала, и кожа девушки обрела прежний вид.
— Ты боишься собак?
— С детских лет.
Этого не могло быть. Дар никогда меня не подводил. Я ничего не понимал. Возможно, в театре возникли какие-то электромагнитные помехи. И все же это было странно, ведь я отчетливо видел маленькую девочку с ее лицом, державшую на коленях собаку, и ощущал ее любовь к этим животным.
Официант пронес нам кофе. Но счета не оставил, он никогда не оставлял счет своим знакомым. И мгновенно ушел. Наверное, заметил, что я хочу остаться с девушкой наедине.
— У тебя никогда не было собаки? — допытывался я.
— Никогда.
Она сделал глоток кофе, потом еще один. Я сделал то же самое. Мне пришло в голову, что она первый человек, с которым я пью кофе после смерти матери.
Порой мы не обращаем внимания на подобные детали, но для меня, что бы там ни было, она была первой девушкой, с которой я пил кофе в пять утра после смерти моей матери.
Ночь была довольно темной. Навалилась усталость. Я спал мало, всего часа четыре. Я зевнул.
— Ты не отказался от сна? — спросила она.
— Нет, — я не прибавил слово «пока». — А ты?
— Я тоже.
Мы сделали еще по два глотка кофе.
Еще один глоток — и она уйдет. Она его сделала, но я по-прежнему хранил молчание. Она тоже молчала. Я понимал, сейчас она встанет из-за стола. Она кашлянула, собираясь уходить.