- Не думаю.
- Вы хотите сказать, что источник иссяк? Берни тошнило от его манеры выражаться. Нетрудно догадаться, кто он такой на самом деле. Мелкий мошенник.
- Я хочу сказать, что больше не намерен играть в эти игры. Все ясно, приятель?
- Тогда мне хотелось бы повидаться со своей дочкой. - Он хладнокровно выложил карты на стол, словно играя в покер.
- У нее нет желания встречаться с вами.
- Если я обращусь в суд, желание появится. Сколько ей уже лет? Семь? Восемь? - Он не помнил точно.
- А какое это имеет значение? - Девочке исполнилось девять лет, а он даже не подозревает об этом.
- А почему бы вам не спросить Лиз, какого она мнения на этот счет?
Столь явная попытка шантажа окончательно вывела Берни из терпения. Он решил объяснить, что Лиз никогда больше не попадется на его уловки.
- У нее нет мнения на этот счет, Скотт. Она умерла в июле. Последовало долгое молчание.
- Мне очень жаль. - Он словно на мгновение отрезвел.
- Надеюсь, на этом наш разговор закончен? - Берни вдруг обрадовался, что нашел силы сообщить ему об этом. Может, теперь этот негодяй оставит их в покое. Однако он явно его недооценил.
- Почему же? Ведь девочка жива, не так ли? А от чего умерла Лиз?
- От рака.
- Вот беда. Но как бы там ни было, ребенок все равно мой, и, как мне кажется, вам бы очень хотелось, чтобы я скрылся с глаз подальше. Готов оказать вам эту услугу за приемлемое вознаграждение.
- И через год явиться сюда снова? Нет уж, Скотт, с меня хватит. На это раз ничего у вас не выйдет.
- Очень жаль. Похоже, мне придется получить в суде разрешение видеться с ребенком.
Ни на секунду не забывая о данном Лиз обещании, Берни все же решил попробовать взять его на пушку.
- Валяйте, Скотт. Делайте, что хотите. Мне все равно.
- Дайте мне десять тысяч, и я исчезну. Я даже готов пойти на скидку. Восемь вас устроит? Берни затрясло от омерзения.
- Черта с два, - ответил он и бросил трубку. Он с удовольствием показал бы этому типу, где раки зимуют, но через три дня стараниями Чендлера самому Берни пришлось узнать почем фунт лиха.
Он получил письмо за подписью юрисконсульта с Маркет-стрит с уведомлением о том, что Чендлер Скотт, отец Джейн Скотт и бывший супруг Элизабет О'Райли-Скотт-Файн, просит разрешения на свидания с дочерью. Берни надлежало явиться в суд семнадцатого ноября, по счастью, без ребенка. Но когда он прочел письмо, сердце тревожно забилось у него в груди, и он тут же позвонил Биллу Гроссману в бюро.
- Что мне теперь делать? - в отчаянии спросил он. Гроссман сразу же откликнулся на его звонок. Он помнил об их предыдущем разговоре на ту же тему.
- Похоже, вам придется явиться в суд.
- У него есть какие-нибудь права на девочку?
- А вы ее не удочерили?
Когда он задал этот вопрос, у Берни упало сердце. На них лавиной сыпались всяческие перипетии: рождение ребенка, болезнь Лиз, последние девять месяцев, затем необходимость заново устроить жизнь...
- Нет.., не удочерил... Черт возьми, я собирался, но у нас не было причин спешить. Откупившись от него, я полагал, что он надолго оставит нас в покое.
- Вы давали ему деньги? - озабоченно спросил адвокат.
- Да. Полтора года назад я вручил ему десять тысяч долларов с условием, что он от нас отвяжется. - Точнее говоря, с тех пор прошел год и восемь месяцев. Берни точно запомнил день, ведь это произошло перед самым рождением малыша.
- А он может это доказать?
- Нет. Вы предупредили меня, что подобные действия противозаконны, и я это учел. - Гроссман сказал тогда, что они рассматриваются как нелегальная торговля детьми. По закону никто не может ни купить, ни продать ребенка, но по сути дела Чендлер Скотт продал Джейн Берни за десять тысяч долларов. - Я положил купюры в конверт и отдал ему.
- Ну что же. - Судя по тону Гроссмана, адвокат призадумался. Проблема вот в чем: стоит хоть раз дать им денег, и рано или поздно они вернутся, чтобы потребовать еще. Он явился опять за этим?
- Вот как все вышло. Он позвонил мне несколько дней назад и потребовал десять тысяч долларов, пообещав, что снова исчезнет из нашей жизни. Собственно говоря, он даже предложил мне скидку и был готов удовольствоваться восемью.
- Боже милостивый, - не выдержал Гроссман, - какой очаровательный человек.
- Я решил сказать ему, что моя жена умерла, полагая, что после этого он утратит всякий интерес к ребенку. Мне хотелось, чтобы он знал: ему предстоит иметь дело со мной, а я не намерен терпеть это наглое вымогательство.
Некоторое время Гроссман молчал, а затем проговорил:
- Я не знал о том, что ваша жена скончалась. Примите мои искренние соболезнования.
- Это случилось в июле. - Голос Берни звучал бесстрастно, но при этом он думал о Лиз и о том, как она взяла с него обещание любой ценой не подпускать Чендлера Скотта близко к Джейн. Может, все-таки следовало дать ему эти десять тысяч? Может, он свалял дурака, решив взять его на пушку?
- Ваша жена не оставила завещания касательно ребенка? - Они с Лиз обсуждали этот вопрос, но все ее достояние ограничивалось вещами, которые подарил ей Берни, и ей хотелось, чтобы они достались ему и детям.
- Нет. Фактически у нее не было никакого имущества.
- А как она распорядилась опекой над ребенком? Она поручила ее вам?
- Разумеется, - слегка оскорбленным тоном ответил Берни. Разве она могла поручить заботу о детях кому-то другому?
- Она оставила письменное распоряжение на этот счет?
- Нет.
Билл Гроссман тихонько вздохнул. Берни вот-вот столкнется с крайне серьезной проблемой.
- Теперь, после смерти вашей жены, все законные права переходят к нему. Ведь он - кровный отец девочки.
Берни похолодел.
- Вы случайно не шутите? - Его чуть не бросило в дрожь.
- Нет.
- Но ведь он мерзавец и к тому же преступник, за которым числятся судимости. По всей вероятности, он и сейчас только-только вышел из тюрьмы.
- Это ничего не меняет. Согласно калифорнийским законам кровный отец сохраняет за собой права на ребенка, каким бы он ни был. Даже люди, осужденные за убийство, вправе видеться со своими детьми.
- И что теперь будет?
- Скорее всего ему предоставят право посещать ребенка на время, которое пройдет до окончательного слушания дела. - Он не стал говорить Берни о том, что он может и полностью лишиться полномочий опекуна. - Он общался с девочкой прежде?