- Правда, прочла. Честное слово.
- Ладно-ладно, не рассказывай. После сегодняшней ночи трудно поверить, что ты навеки справилась с возбуждением. - Меган покраснела, а он подошел к ней, чувствуя, как желание проснулось в нем с новой силой, и ему показалось, что оно не пройдет никогда. Внезапно они оказались в волшебной стране любви. Он не мог отвести от нее глаз и осторожно потянул за поясок халата, который она так старательно завязала лишь несколько минут назад, а когда халат соскользнул у нее с плеч и упал на пол, он повел ее к себе в спальню. Расположившись у него в постели, они долго с наслаждением занимались любовью, но в конце концов Мег отправилась в душ. Она сказала, что ей пора ехать в больницу, чтобы вместе с Патриком сделать обход пациентов.
- Я поеду с тобой.
Она тряхнула еще мокрыми волосами, обернулась и тепло посмотрела на него. Глаза Берни сияли от счастья.
- Ты действительно хочешь поехать вместе со мной? - Ей очень это понравилось. Как замечательно, когда он рядом и они все делают вместе. Но она понимала, что эта радость может обернуться горем. Ведь рано или поздно им придется расстаться.
- Я не в силах разлучиться с тобой, Мег. - Он говорил правду. Как будто, утратив однажды любимую женщину и наконец полюбив другую, он боялся расстаться с ней даже на час.
- Хорошо.
Все эти выходные они провели, не расставаясь друг с другом ни на минуту, они вместе ели, вместе спали, вместе выходили погулять или побегать, вместе смеялись и занимались любовью по три-четыре раза на дню. Берни словно изголодался по любви, по сексу, по теплу и никак не мог насытиться. В течение всей недели он старался приезжать в долину Напа пораньше, чтобы встретить Мег по окончании приема. Он всякий раз привозил с собой замечательные подарки и что-нибудь вкусное. Ему казалось, что вернулись первые дни их знакомства с Лиз, но на самом деле все было иначе. И он, и Меган знали, что эта идиллия не затянется надолго. В один прекрасный день ему придется вернуться в Нью-Йорк, и тогда все кончится. Впрочем, это произойдет далеко не сразу, им отпущено ровно столько времени, сколько потребуется Полу Берману, чтобы найти замену Берни.
В последнюю ночь перед тем, как должны были прилететь дети, он открыл бутылку шампанского "Луи Редерер", а Меган приготовила обед. В ту ночь по вызовам дежурил Патрик, и они смогли целиком посвятить ее любовным утехам, не выпуская друг друга из объятий до самого утра.
Берни взял выходной, чтобы побыть с Меган и днем, но самолет должен был прилететь в шесть часов, и в четыре ему пришлось отправиться в город.
- Мне очень не хочется уезжать. - Предыдущие десять дней они почти полностью провели бок о бок друг с другом, и мысль о предстоящей разлуке угнетала его. Их жизнь неминуемо изменится с появлением в доме детей, особенно Джейн. Она уже совсем большая и очень наблюдательна, ее не обманешь, а значит, они не смогут открыто ночевать под одной крышей, не оскорбив ее чувств и не нарушив правил, в неприкосновенность которых свято верили сами. Им придется куда-то уезжать, чтобы заняться любовью друг с другом, или же Берни надо будет ночевать у Меган, возвращаясь спозаранку домой, прежде чем дети проснутся утром. - Я буду ужасно скучать по тебе, Мег, - сказал он чуть не плача, и она поцеловала его.
- Я же никуда не денусь. Я остаюсь здесь и буду ждать тебя. - Берни растрогали ее слова. Но она знала, что благодаря ему заполнился уголок ее души, пустовавший долгие годы; знала, что любит его так сильно, что никогда не сможет выразить этого словами; знала, что при этом он должен чувствовать себя свободным. Она не имела права цепляться за него и дала себе слово никогда этого не делать. - Наступят выходные, любимый, и мы снова увидимся. - Но все уже будет иначе, и они оба понимали это. Берни пообещал позвонить ей вечером, когда дети уснут. Однако, стоя в аэропорту среди встречающих, он вдруг почувствовал, что лишился того, что было ему очень дорого, и ему захотелось помчаться обратно и убедиться в том, что Меган по-прежнему на месте. Но до конца понять, что с ним произошло, ему пришлось только тогда, когда он вместе с няней Пип и детьми вернулся домой и ему понадобилось открыть шкаф с вещами Лиз. Он искал коробку с фотографиями бабушки и дедушки, поскольку Джейн уверяла Берни, что фотографии должны быть у него, а ей захотелось собрать их в альбом и сделать старикам подарок. Берни открыл шкаф, и внезапно ему почудилось, будто Лиз стоит там, упрекая его за связь с Меган. Чувствуя себя предателем, он с шумом захлопнул дверцу, так и не отыскав фотографий, и пошел прочь из комнаты, едва дыша. Ему было невыносимо видеть вещи умершей жены.
- У меня их нет. - Борода отчасти скрывала бледность его лица. Что он наделал? Как он только мог? Неужели он забыл Лиз? Он согрешил. Он совершил тяжкий грех и не сомневался, что бог накажет его. Он предал Лиз.
- Да нет же, они у тебя, - продолжала настаивать Джейн. - И бабушка сказала то же самое.
- Нет! У меня их нету! - закричал он, войдя в кухню. - Она сама куда-то их задевала и забыла!
- Что случилось? - Джейн слегка опешила, хотя очень хорошо знала характер отца.
- Ничего.
- Да уж какое там ничего. Папа, тебе нездоровится? - Он повернулся лицом к дочке, и она заметила, что в глазах у него стоят слезы. Испугавшись, она кинулась к нему и обвила руками его шею.
- Прости меня, малышка. Просто я так скучал по тебе, что совсем уже выжил из ума. - Он плохо понимал, у кого просит прощения, у Джейн или у Лиз... Но когда дети улеглись спать, он все равно позвонил Меган. Желание видеть ее, слышать ее голос, быть рядом с ней пересилило все остальные чувства.
- У тебя все в порядке, милый? - Похоже, она догадалась, в чем дело: в его голосе промелькнули странные нотки. Она знала, что возвращение в тот дом, где они жили вместе с Лиз, окажется для него болезненным. Особенно теперь, если учесть, что он за человек. Его наверняка мучает совесть.
- Да, вполне. - Его ответ прозвучал неубедительно.
- Если это не так, тоже ничего страшного. - Она так быстро научилась понимать его. Берни вздохнул. С одной стороны, это хорошо, а с другой неловко. Его смущали собственная растерянность и угрызения совести, но он ничего не мог с собой поделать.
- Ты говоришь совсем как моя мама.
- Ой-ей-ей. - Меган улыбнулась, а Берни засмеялся. Но, в отличие от Руфи, она не стала ни о чем расспрашивать.