Выбрать главу

Александр Владимирович легкой трусцой возвращался домой, вглядываясь в лица ранних прохожих, спешащих на работу. Смотреть на людей ему нравилось еще с юности. И видел он многое, что приводило в изумление и его, и тех, кому он демонстрировал это. Как верно писал поэт: «И люди проходят бескрайней рекой, Как флаги, несут свои лица».[2]

Была у него редкая способность. Глядя на людей, Саша мысленно то ли натягивал на себя, то ли влезал в чужую внешность, ненадолго затихал, и в нем начинал проявляться этот человек. Ему практически всегда удавалось не только понять характер человека, но и довольно подробно рассказать его биографию, привычки, проблемы, описать близких людей. Если бы Александр связал свою профессиональную карьеру со спецслужбами либо с практической психологией, наверняка эта его способность получила бы дальнейшее развитие. Но работа физиком, а в дальнейшем программистом требовала совершенно других талантов, и ему нечасто приходилось использовать свое людоведение. Хотя лишней эта способность тоже не была, особенно в руководстве фирмой.

Вот и сейчас, вглядываясь в мелькающие лица, Саша чувствовал, стоит ему чуть сосредоточиться на любом из них, и он может рассказать, что это за человек, о чем он мечтает, как живет и стоит ли с ним идти в разведку. Но никаких тонких тел он не видел, попадались в большей своей массе тела весьма плотные. Иногда встречались худые, некоторые из них можно было с натяжкой назвать тонкими, но было ясно, ученый ящер требует от него совсем другого.

Вдруг на короткий миг все вокруг изменилось. В глазах потемнело, в голове закружилось, одновременно он стал легким: казалось, подпрыгни, и взлетишь метра на три вверх. Мир вздрогнул, стал сумрачным, очертания людей и предметов расплылись и окутались ореолом света различных оттенков. И еще: от него к той девушке, которую он рассматривал, протянулся золотистый лучик и потонул в светлом ореоле вокруг ее головы. Через мгновение все пришло в норму.

«Кажется, перетренировался. Аж в глазах потемнело, так недолго и в обморок грохнуться», — подумал Саша и перешел на спортивный шаг.

Но Хор имел свое мнение:

«Тренироваться мы с тобой еще и не начинали. Или ты решил, что эта легкая проверка функционирования твоих органов с целью выявления потенциальных угроз здоровью и есть полноценная тренировка? — Тон учителя сочился сарказмом. — Твоя реакция, общее состояние организма, эластичность мышц и связок значительно ниже плинтуса. Я правильно применил эту идиому?»

«Тебе видней, — хмуро ответил ученик. Он законно гордился своим здоровьем и претензии считал надуманными. — Что ж это было со мной?»

«Я помогаю тебе. Растягиваю твое тонкое тело, чтобы оно стало более подвижным. Это может сопровождаться неожиданными, часто болезненными для тебя ощущениями. Нужно терпеть. Будет значительно хуже, чем сейчас. Одновременно я тебя немножко толкаю в нужном направлении. Теперь ты будешь знать, что должен почувствовать и увидеть».

«А знаешь, учитель, я такое уже видел несколько раз. Когда в голову крепко получаешь, тоже в глазах темнеет, голова кружится, и все светиться начинает. Так и говорят: „Головой ударился, аж искры из глаз посыпались“».

«Вполне возможно. Хороший удар вышибает все глупые мысли из головы, и разумный на короткий миг видит истинную картину мира. Так что короткий путь к созерцанию своего тонкого тела тебе уже известен», — совершенно серьезно отреагировал ящер.

«Знаешь, Хор, один умный человек уже очень давно сказал, не ходите коротким путем, мол, короткий и широкий путь необязательно правильный, несмотря на то что многие по нему идут. Может, я не совсем точно запомнил его слова, но основной смысл такой».

«Я только указываю цель, Сеш, путь ты выбираешь сам, но если заблудишься, будем подталкивать в нужном направлении», — жизнерадостно пообещал учитель.

Прибежав домой, приняв душ, Саша начал собираться в дорогу и понял: он не знает, куда и, главное, зачем они уезжают.

«Хор, а куда мы едем и зачем?»

В ответ на этот невинный вопрос Хор разразился длинной лекцией. О пагубном влиянии городов с их высокой плотностью населения, об ауре рвачества, корысти, гордыни и вместе с тем — отчаяния и безысходности, которыми пропитано все вокруг. О том, как это отражается на учебе, работе и душевном состоянии настоящего искусника, которым он, Хор, несомненно, является, и как надеется, что похожим на него станет его новый ученик. Правда, после таких глупых вопросов надежды на благоприятное окончание учебы почти не остается, и ему, Хору, хочется задать встречный вопрос: «Знает ли Сеш, какой процент смертности у новых учеников в первые три года обучения?»

вернуться

2

Песня А. Макаревича «Лица».