Входная дверь снова хлопнула, впуская внутрь господина Ли Хвасока. Мужчина снял с себя верхнюю одежду и, подхватив ещё таких же два пакета с покупками, прошёл на кухню. Взгляд его зацепился за дам, мило воркующих с малышом, и улыбка растянулась от уха до уха. Он поставил пакеты на стол и набрал чашку воды, тут же осушая её до дна. Да, знатно жена его сегодня вымотала, таская по магазинам в поисках новогодних подарков и прочей, прочей ерунды.
— Бона, тебя там Чимин уже заждался внизу. Не собираешься к нему спускаться? — вдруг вспомнил мужчина о светловолосом парнишке, что топтался у их подъезда и просил позвать Бону.
Ли так и застыла с угасающей улыбкой на лице.
— Ох, точно. Я же говорила, что тебя ждут, когда пришла, а потом как-то забылось, — залепетала Боми. — Чего стоишь? Иди уже. На улице всё-таки холодно. Не заставляй мальчика торчать на холоде.
Мама всё говорила и говорила, но Бона её уже давно не слушала. Чимин её ждёт. Чимин. Ждёт. Её. От одного имени мурашки шли по телу. Шатенка замялась на месте. Идти к парню никак не хотелось, но другого выбора особо, то и не было. Либо поведать родителям причину своего нежелания видеть парня, либо же молча уйти к нему, пока те действительно не начали задавать вопросы. И, конечно же, первый вариант отпадал автоматически. Бона вздохнула, и вяло поплелась на выход, схватила куртку с шапкой с вешалки, моментально покидая квартиру.
Декабрь в этом году выдался особо холодный. На улице стояла минусовая температура, а морозный воздух тут же врезался в щеки, как только её маленький носик высунулся из-за двери подъезда. Слишком холодно. Бона почувствовала это слишком ярко, ведь лишь выйдя на улицу, поняла, что забыла обуться и выперлась на мороз в домашних тапках. У Чимина так челюсть и поцеловалась с землёй, как он это увидел. И стоило девушке подойти ближе, оказываясь всего в метре от него, как блондин уже потянул к ней руки, застёгивая курточку под самое горло, а шапку натягивая чуть не до глаз.
— Вот дурында, холодно же, — возмущённо запыхтел он, прежде чем схватил за руку. — Пошли.
Чимин, как на буксире, потянул шатенку обратно в подъезд, предварительно вырвав из её зажатых пальцев ключи. Девушка и сообразить ничего не успела, как они оказались внутри. Два лестничных пролёта были преодолены, и вот парень уже прижимает шатенку к стене, опаляя нос и щёки горячим дыханием. Сердца в унисон ускорили ритм. Не так он планировал начать с ней разговор после недели игнорирования его персоны. Чимин был намерен больше не спешить, не идти на поводу у чувств и сердца, давая Боне время. Неделю назад он не сдержался и вот к чему это привело. Он напугал её своими действиями, своим поцелуем. Пак готов начать всё с чистого листа, готов ждать, когда бури внутри девушки утихнут. Он виноват, и блондин это понимал, но держать дистанцию с каждым днём становилось всё невыносимей.
— Ты совсем обнаглел, Пак! — очнулась она.
— Что? — Чимин не меньше выпал из реальности на минутку.
— Отойди, говорю! Какого хрена ты так близко?
Не понятно на кого Бона сейчас злилась. Но губы пылали, ощущая его пронзительный взгляд из полуопущенных ресниц. Девушка сглотнула, приказывая себе мысленного не пялиться на губы парня в ответ.
— А что я смущаю тебя? — уже хитро улыбнулся, склоняясь к раскрасневшемуся лицу девушки. Сердце сильней забилось в груди, а Ли пожалела, что вообще решила покинуть пределы квартиры. — Воспринимай данное положение дел, как помощь. Я пытаюсь согреть тебя, не более.
— Ах, значит, так это теперь называется? Интересно, — хмыкнула шатенка, всё ещё не сводя глаз с чиминовских пухлых губ. В памяти, словно спичка, вспыхнул их последний поцелуй, как его мягкие губы припадали к её, как она снова могла ощущать их на вкус и снова таять в таких сильных руках. Бона скучала, хотела быть с ним рядом безумно, но опять же тупые приступы гордости не давали сделать ей этот последний шаг. Из-за чего девушка бесилась на саму себя и на Чимина за одно, что он такой желанный для неё. — Я совсем не замёрзла. Так что… отойди. Не зли меня. Уйди, — по привычке добавила грубость в конце.
— Забавно, — ухмыльнулся блондин. — Твои щёки сейчас сгорят от смущения, но ты продолжаешь строить из себя сильную и независимую. Прекрати уже быть такой колючкой, ведь мне давно уже не больно, потому что я знаю, какая хрупкая и ранимая ты внутри. За это я тебя и люблю.
Она не раз уже слышала эту фразу из его уст, не раз хотела верить в её искренность, а иногда ныряла в фантазии и верила, но никогда ещё она не была такой значимой. Слова могут окрылять, если они сказаны правильно, в нужный момент и от всего сердца.
— Ты всегда очень колючая для меня, — Чимин наклонился к ней ещё ниже, холодный нос коснулся нежной щеки, ведя по ней дорожку вверх-вниз. — Но я люблю тебя. Да, я жалею, что так получилось в ту ночь. И мне стоило сказать тебе о своих чувствах намного раньше, но я трусил. Ты казалась мне такой холодной, такой неприступной, что я всегда оставался в стороне, совсем не рядом. Издалека наблюдая, — парень ладонью нырнул в русые волосы, пропуская прядки сквозь пальцы. Бона не перебивала его и молчала. Она решила выслушать его, впервые за два месяца, как Пак вернулся. — Я поступил неправильно, но лишь потому, что боялся. Я столько наговорил тебе той ночью, и боялся, что ты меня оттолкнёшь. Мне всегда казалось, что ты во мне ни капли не заинтересована.
— Ты ошибался.
— Да. Следовало просто переступить через свою трусость и быть с тобой.
— А мне нужно было послать чёртову гордость на три весёлых буквы, — пропыхтела девушка, сдвигая бровки к переносице. Чимин умилился ею сполна.
Да, они такие глупые. Оба. Но в мире не существует идеальных людей, нет идеальных характеров, и жизнь не жизнь без ошибок. Все мы ошибаемся, но, сколько бы ты не падал, главней тот момент, когда ты заново поднимаешься на ноги. Совершенно другим человек, с опытом за спиной. Каждая ошибка, каждая чёрная полоса в жизни — это урок. Бона с Чимином свой усвоили на отлично.
Улыбаясь во все тридцать два, блондин сократил крохотное расстояние между ними и поцеловал девушку, которая, уже не сопротивляясь, обвила в ответ его шею руками, углубляя поцелуй.
Сегодня они, наконец, смогли признаться друг другу. И, кажется, это новое начало их отношений.
***
Руки, что грели её талию, будто разносили тепло по всему телу, убаюкивая. Тело налилось тяжестью, низ живота приятно потягивало, что хотелось вот так пролежать в объятиях парня всю оставшуюся жизнь. Сонун нехотя распахнула глаза и испуганно заморгала, когда моментально встретилась с карими омутами напротив, что внимательно наблюдали за ней всё это время. Тэхён улыбнулся и притянул девушку к себе ближе, оставляя на её лбу невесомый поцелуй, почти неощутимый, словно облачко.
— Доброе утро, хомячок, — на лице засияла широкая квадратная улыбка. Тэхён, наверное, никогда не чувствовал себя настолько счастливым. Хотелось просто петь и танцевать, крича всему миру о том, что он любит самую прекрасную девушку на свете. Но ещё Тэхён знал — счастье любит тишину, а он своим уж точно ни с кем делиться не хотел, даже с той самой тишиной. Рука на талии девушки сжалась, после двинувшись в путешествие по стройному телу. По коже Сонун побежали мурашки, а Ким не сводил с неё проникновенного взгляда.
— Ты так смотришь. Мне прям неловко, — девушка резко вдохнула в себя кислород, когда его длинные пальцы пробрались под рубашку к оголённой груди. С губ сорвался тихий стон, когда парень сжал в своей ладони одну из них.
— Ты такая красивая, — он впился в её губы, сминая их в невинном утреннем поцелуе. Секунда, и Тэхён уже подмял Пак под себя, нависая сверху.
— Тэ… — прошептала шатенка, как только он, оторвавшись от губ, переключился на шею. Парень повторял на ней свои ночные маршруты, рядом со старыми засосами оставляя новые. Он мягко целовал нежную кожу, слегка прикусывая в чувствительных местах. За ночь он хорошо успел изучить шатенку. — Душ… нужно в душ для начала.