Анна сквозь чуткий сон слышала, как Юрген пару раз выходил на улицу, после чего, вероятно, наконец-то уснул. Затем, ближе к рассвету, проснулся Ларс, нацепил на себя снаряжение и вышел из блиндажа. На несколько минут Анна снова провалилась в сон, из которого ее вырвал топот и звук резко открывающейся двери.
Ларс забежал в блиндаж и на секунду замер. Казалось, его глаза лихорадочно блестят в серых утренних сумерках.
– Эй, народ! – сказал он чуть заметно дрогнувшим голосом. – Яна убили.
Сон как рукой сняло со всех. Солдаты вскочили с карематов, надели бронежилеты и каски, схватили автоматы и выскочили на улицу вслед за Ларсом. Тот прыгнул в окоп, прошел пару десятков метров и остановился, немного отступив в сторону. Перед солдатами на дне окопа лежало на боку безжизненное тело Келлера, а под ним растеклась огромная алая лужа, отчасти впитавшаяся в песчанистую почву.
– Мать честная… – прошептал кто-то из военных.
Анна отодвинула одного из сослуживцев и протиснулась вперед. Ладонь мертвого Келлера лежала на окровавленной шее сбоку. Аккуратно взявшись за прохладный палец, Анна убрала руку, и взору солдат открылось небольшое пулевое отверстие на шее взводного.
– Точно в сонную артерию, – сказала Анна. – У него не было шансов.
– Ох ты ж чёрт, – вырвалось у Юргена, который был еще более бледным, чем накануне, когда маялся со своим желудком. – Кто-то слышал стрельбу ночью?
– Это был снайпер, – вздохнула Анна. – Одна пуля, больше не надо. Они нас прекрасно видят в темноте – у них есть тепловизоры. Наверное, Ян на секунду высунул голову и даже не понял, что произошло.
К убитому лейтенанту медленно подошел Влад. Он присел рядом и закрыл Келлеру глаза, что неподвижно смотрели в стену окопа.
– Спи спокойно, мой мальчик, – негромко произнес он. – А мы отомстим за тебя.
Внезапно Влад сорвался с места и бегом помчался к передним окопам.
– Суки! – выкрикивал он. – Как же я вас ненавижу, твари!
Раздалось несколько очередей. Солдаты на всякий случай пригнулись в окопе, но ревенцы не стали реагировать на выстрелы. Прошло пару минут, и Влад угомонился – со стороны передних окопов доносилась только его нецензурная ругань.
– Пойду с ротным свяжусь, – вздохнул Ларс и направился к бронемашине, где была установлена рация.
Гаспар приехал вместе с санитарами спустя два часа. Пока тело Келлера вытаскивали из окопа и грузили в машину, капитан стоял у входа в блиндаж и курил сигарету за сигаретой. Наконец, он заглянул внутрь.
– Линнегор! Выйди, нужно поговорить.
Анна поспешила на улицу, на ходу застегивая каску. Ротный затушил окурок о пересохший комок земли и произнес:
– Тебе не страшно здесь быть?
Анна взглянула на него, чуть вскинув брови.
– Страшно ли на войне? – она фыркнула. – Здесь только дуракам не страшно.
– Мне сказали, что среди всех этих мужиков ты единственная сохранила самообладание. И даже определила, как именно убили Келлера.
– Да. Так точно, – ответила Анна.
Гаспар достал из кармана еще одну сигарету, но не спешил ее прикуривать.
– Так что, возглавишь взвод? – спросил он Анну, прищурившись.
Она помолчала секунду и произнесла:
– Я только получила погоны сержанта, и уже должна командовать взводом? Есть же более опытные…
– Поверь, тут больше некого назначить, – Гаспар оглянулся на дверь блиндажа. – Вот Влад, например – опытнее некуда, но, сама понимаешь… Не в себе он.
Анна кивнула и тут же спросила:
– А почему не Ларс?
– У него не лучшая биография. – Ротный, наконец, чиркнул спичкой и втянул в себя дым. – Он пришел сюда лютым алкоголиком. Год потребовался для того, чтобы отучить его от бутылки. Даже на гауптвахте сидел несколько раз. А сержанта получил лишь потому, что уже очень долго служит.
– А по нему и не скажешь… – пожала плечами Анна.
– Ну, Линнегор, принимаешь мое предложение? – Гаспар выдохнул дым в сторону и сделал шаг ей навстречу. – Первое же успешно выполненное задание – и ты получишь погоны лейтенанта. Я за тебя попрошу. Сейчас на самом деле некому доверить взвод, кроме тебя.
Анна серьезно посмотрела на него и уже готова была согласиться, когда капитан добавил:
– Тем более, это будет временная должность. В течение недели подготовим другую ротацию, а вас выведем отсюда. У меня на тебя, если честно, другие планы.
– И какие же, капитан?
– У нас до сих пор нет толковой ДРГ, некому работать в тылу противника. Штефан каждый день из-за этого устраивает разнос всем ротным. Несколько групп уже провалили задание. Шестеро погибло, восемь в госпитале, трое в плену… Пришло время попробовать тебя. Я знаю твои возможности и надеюсь, что ты справишься.
– Что ж… – сказала Анна. – Сделаю всё, как прикажете.
Командовать взводом Анне было не в новинку. К тому же в боевом режиме множеством условностей можно было пренебречь: на передовой не требовалось следить за аккуратностью застилания кроватей и обыскивать тумбочки на предмет хранения спиртного. Хотя по поводу последнего у Анны были сомнения – Влад частенько отлучался в ближайший лесок, а возвращался оттуда слегка повеселевшим. По всей вероятности, где-то там был тайник – возможно, даже оставленный предыдущими ротациями, – а привычка Влада жевать древесную кору на самом деле была попыткой перебить запах.
На самом деле, в Ноленсии на баловство с алкоголем по большей части смотрели сквозь пальцы. Анна сделала вывод, что «лечить» здесь брались только самых отпетых, к коим, очевидно, когда-то относился Ларс. Оставалось только догадываться, что с ним делали для такого эффекта, но сержант старался даже не находиться рядом с Владом, когда тот приходил из своего облюбованного леска.
Пока не закончилась ротация на Бранэ, Анну больше всего волновала сохранность личного состава и обеспечение всем необходимым. Она постоянно выходила на связь с ротным по рации, докладывая обстановку. По мере того как на позициях заканчивались боеприпасы, еда и вода, приходилось заказывать из части машину снабжения. Как правило, на передовую ездили разные водители по очереди. И вскоре, наконец, на Бранэ попал Бруно.
Моросил дождь, когда «Амалия» подъехала в безопасную зону, которая не простреливалась со стороны Ревены. Анна скомандовала своим солдатам выгрузить привезенные продукты и бочки с водой, а сама забралась в кабину на пассажирское сиденье, сделав вид, что прячется от дождя.
– Четко наши отработали, – сказала она. – Только что бы было, если бы тогда в окопе была я вместо Келлера?
– Ничего бы не было, – спокойно ответил Бруно. – Они наблюдали за вами целую неделю в тепловизор. И научились точно определять, ты это или не ты. Кстати, не вздумай обрезать волосы еще короче.
– По ним меня определяют? – догадалась Анна. – Всё равно, пусть аккуратнее будут.
– Они даже не целятся по вам во время перестрелок.
– Меня миной оглушило! – Анна округлила глаза и прислонила ладонь к голове.
– Ладно, хорошо, попрошу, чтобы были осторожнее, – Бруно примирительно поднял руки. – Давай по сути, они уже, кажется, почти всё выгрузили, – он оглянулся на военных, которые носили мешки из кузова пикапа в блиндаж.
– В общем, Гаспар собирается определить меня в ДРГ. Нам нужно будет обеспечить удачную вылазку в Ревену… И тогда мне дадут лейтенанта.
Бруно задумчиво потарабанил пальцами по рулю.
– Дело ясное. Всё передам нашим.
– Подробности будут позже, – сказала Анна и взглянула на солдат. – Последние мешки понесли. Мне пора. До встречи.
Она махнула Бруно рукой, выпрыгнула из машины и поспешила в блиндаж под усиливающимся дождем. Пикап зажужжал мотором и тронулся, с противным звуком расплескав колесами водянистую грязь.
К тому времени как взвод Анны вывели с Бранэ обратно в часть, дожди закончились. Лес вспыхнул яркими красками в лучах выглянувшего солнца, а в воздухе витал терпкий аромат опадающих листьев.