Если мужчина стремился породниться с могущественными родами Британии, Бриджертоны были не самыми последними в их списке.
Но если задуматься над выбором времени для предложений, которые она получила, то картина вырисовывалась неприятная.
Три предложения в ее первый сезон.
Два – во второй.
Одно – в прошлом году.
И пока ни одного в этом.
Похоже, ее популярность пошла на спад. Это было настолько очевидно, что не имело смысла спорить на эту тему. Хотя мало кто из представителей высшего общества, как мужчин, так и женщин, мог перехитрить, переговорить или переспорить Гиацинту Бриджертон.
Возможно, именно этим и объяснялось то, что предложения руки и сердца убывали с такой катастрофической скоростью.
«Ну и что?» – она, наблюдая за девушками, ходившими по небольшой сцене, сооруженной в огромной гостиной. Еще неизвестно, приняла бы она какое-либо из вышеупомянутых шести предложений. Трое претендентов были охотниками за приданым, двое – дураками, а последний – занудлив до зевоты.
Лучше уж остаться незамужней, чем приковать себя к скучному мужу, который замучит ее глупыми разговорами. Даже ее мать, которая была неисправимой свахой, не сумела разубедить девушку.
Что же касается нынешнего сезона... что ж, если мужчины Британии не в состоянии оценить внутренние достоинства интеллигентной девушки, имеющей собственное мнение, это их проблемы, а не ее.
Леди Данбери постучала тростью по полу, чуть было не задев ступню Гиацинты.
– Послушайте, кто-нибудь из вас видел моего внука?
– Какого внука? – поинтересовалась Гиацинта.
– Как – какого? – нетерпеливо переспросила леди Данбери. – Того, которого я люблю больше других.
Гиацинта даже не стала скрывать своего изумления.
– Мистер Сент-Клер будет сегодня здесь?
– Я и сама в это почти не верю, – фыркнула графиня. – Я все время жду, что через потолок вот-вот пробьется божественный луч...
– Кажется, это богохульство, хотя я не уверена, – сморщила нос Пенелопа.
– Ничего подобного. – Гиацинта даже не взглянула на невестку. – А почему он должен прийти?
Леди Данбери улыбнулась:
– А почему тебя это так интересует?
– Меня всегда интересуют сплетни, – откровенно заявила Гиацинта. – Обо всех. Вы же знаете!
– Ладно, ладно, – проворчала леди Данбери. – Он придет, потому что я его шантажировала.
Гиацинта и Пенелопа переглянулись.
– Ну, это был не совсем шантаж, но я дала мальчику почувствовать себя очень виноватым. Я могла бы сказать ему, что плохо себя чувствую, – вздохнула леди Данбери.
– Что значит – могли бы?
– Да просто сказала, и все тут.
– Вы, очевидно, отлично притворились, если заставили его пожертвовать своими развлечениями. – Гиацинта с восхищением посмотрела на леди Данбери. Она всегда ценила актерские способности графини, особенно если той удавалась манипулировать окружавшими ее людьми, тем более что Гиацинта и сама обладала этим талантом.
– По-моему, я еще никогда не встречала его на музыкальном вечере, – заметила Пенелопа.
– Хм... Уверена, что это потому, что здесь мало безнравственных женщин.
Прозвучав из уст кого-либо другого, это заявление вызвало бы шок среди окружающих, но к провокационным замечаниям леди Данбери все давно привыкли. К тому же надо было знать мужчину, которого старая леди имела в виду.
Внуком леди Данбери был не кто иной, как пресловутый Гарет Сент-Клер. Впрочем, такая репутация была им не совсем заслужена, считала Гиацинта. В свете было немало других мужчин, не отличавшихся примерным поведением, а также таких, которые были не менее красивы, но Гарет был единственным, в котором эти качества сочетались с таким успехом.
Его репутация была ужасной.
Гарет был в том возрасте, когда мужчины женятся, но он ни разу не нанес визита приличной молодой девушке в ее доме. В этом Гиацинта была совершенно уверена. Вырази он хотя бы намеком желание поухаживать за кем-либо, обществу это сразу стало бы известно. Более того, Гиацинта узнала бы об этом от леди Данбери, обожавшей сплетни еще больше, чем она.
Всем было известно, что отец и сын Сент-Клеры не общаются, но никто не знал почему. Гиацинте нравилось, что Гарет не выставляет напоказ свои отношения с отцом она считала, что это характеризует его с положительной стороны. Гиацинта встречала в свете лорда Сент-Клера, и он показался ей неотесанным мужланом. Поэтому, что бы ни произошло между отцом и сыном, вина скорее всего лежит на отце.