Хиз взял Илламэль за руку и развернул к себе.
- Так ты действительно его не любишь или тебе мешают его регалии?!
Илламэль промолчала.
- Скажи, сестра. Это очень важно для меня.
- Я не люблю его. Но я не хочу, чтобы ты вмешивался во все это. Сама разберусь …
- Когда я назвал тебя сестрой, я взял на себя ответственность за твою жизнь. Так что если я не буду выполнять обязанности брата, тогда к чему все было? Ты думаешь, я боюсь лорда Толли? Ошибаешься – просто я не знал, как поступить, ведь я считал, что он дорог тебе.
- Хиз, я тебя очень прошу: не вмешивайся. Если будет необходимо, я сама попрошу о помощи.
- Ты обещаешь?
- Конечно! К кому же я могу прийти за помощью как не к своей семье?
- Тогда ладно, – согласился Хиз. – Пошли, уже много времени, а нам нужно вернуться до того, как тебя хватятся твои темные лорды.
Они подошли к первому каменному мосту. Лир сидел и покорно ждал их. Страж отправил поисковик, остановив Иллу, которая уже была готова шагнуть на первый камень моста. Но он оказался неопасным, и они перешли на ближайшую скалу, омытую водами озера. Следующий мост и все последующие за ним тоже были на первый взгляд прочными, но Хиз проверял каждый, прежде чем они переходили на следующий отрезок пути.
Наконец Хиз и Илламэль преодолели последний мост, который казался самым опасным из всех. Это была скорее тонкая сильно выгнутая каменная ниточка, чем пригодная для перехода через пропасть переправа.
Теперь перед ними раскинулась некогда широкая и богато обставленная лестница, ведущая внутрь храма. Сейчас она была завалена снегом, но кое-где ветер смел снег в пропасть и там лежали открытые участки, на которых виднелась торчащая между плитами пожухлая прошлогодняя трава и мелкие кустики. По краям лестницы безлистые деревья и кусты почти скрыли от взгляда каменные чаши и статуи, многие из которых валялись расколотые на части.
На верху их ожидала распахнутая настежь дверь колоссальных размеров. Сквозь открытый проем можно было видеть часть главного храмового зала. Он тоже выглядел запущенным и брошенным из-за заросших в нем кустов и деревьев и, как и все вокруг, был завален снегом и обломками.
- Не могу поверить, что здесь кто-то может проводить ритуалы, – призналась Илламэль. – Слишком уж все разрушено и необитаемо.
- Давай, хотя взглянем на храм изнутри, – предложил Хиз, – не зря же мы сюда притащились.
Они начали подниматься по ступеням но Лир вдруг заскулил и завертелся на месте: он не мог вступить на лестницу, словно его что-то не пускало. Как будто перед ним выросла прочная невидимая стена.
- Наверное животным нельзя заходить в храм, – предположил Хиз.
- Лир, жди здесь – отдала приказ Илла.
Пес жалобно заскулил и начал скрести когтями каменную плиту, но Илла еще раз приказала ему оставаться на месте. Гном и девушка поднялись к двери и вошли в когда-то великолепный и грандиозный в своем величии храм.
Солнце уже стояло в зените.
То, что предстало перед их изумленными взорами трудно описать словами. Колонны расходились прямыми лучами шестью рядами по обе стороны от центральной части храма. В середине, на высоком постаменте, стояло солнечное божество – женская фигура в белоснежном хитоне и с венцом на голове. За все прошедшие тысячелетия статуя ни на капли не утратила своего величия и грандиозности. Люди рядом с ней казались крошечными муравьями. Крыши в храме не было, вместо нее двенадцать колонн составляли навершие с круглым отверстием посередине, через который на статую богини нисходил солнечный свет.
- А говорили, что Темные все разрушили, – прошептал пораженный гном.
Неожиданно в храме раздался громкий скрежещущий звук. Первый ряд колонн вздрогнул и плавно отъехал в сторону. Из открывшихся провалов показались двенадцать высоких одетых в белые хламиды с капюшонами жрецов. Они медленно выходили из подземелья, опустив головы и спрятав руки в широкие рукава.
Хиз выхватил меч, Илла приготовилась к обороне. Лир взвыл бешенным голосом.
- Приветствуем, тебя о, верховная послушница богини Любви и Света.
Скрипучий холодный и до крайности неприятный голос звучал, казалось, отовсюду.
Илламэль оглядывалась вокруг в поисках говорившего. Но голос затих, и никого кроме выходящих из люков жрецов больше не было.
- Кто это? – громко выкрикнула она, наблюдая в замешательстве, как жрецы окружили их и вдруг опустились на колени, не поднимая голов.
- Войди в свой храм и узнаешь все …
- Она никуда не пойдет! – воскликнул гневно гном, выставив перед собой меч.
В следующий миг неведомая сила подхватила его и бросила под ноги богини. Его лицо стало белее мела, а из уголка рта показалась струйка крови.
- Нет! – закричала Илламэль, бросаясь к гному.
Жрецы, стоявшие на коленях, как только она приблизилась, поспешно расступились перед ней, как будто боялись осквернить ее своим прикосновением.
Илламэль упала на колени рядом с Хизом и приподняла его голову. Он был без сознания, но из груди слышались сдавленные хрипы, как будто он задыхался. Через мгновение он перестал дышать, хотя его сердце еще билось.
- Прекратите это немедленно!
- Войди в храм, прими свое истинное имя и верни Силу, тогда ты сама сможешь возвращать умерших из царства вечной Тьмы, – прогремел голос. – Тебя призывает богиня. Ты не смеешь отказываться.
- Да пошел ты! Хватит с меня командиров.
Илламэль вытерла кровь с лица Хиза и склонилась к нему. Запрокинула его голову, прижала губы к его безвольному рту и вдохнула в легкие воздух. Раз, другой, третий. Гном закашлялся и начал дышать самостоятельно.
- Ты хочешь узнать тайну своего рождения? – голос, похоже, стал терять терпение. – Войди в храм и все узнаешь. Тебе не место среди смертных. Вернись в свою обитель. Стань той, что предназначено. Свергни Темных и воцарись в этом мире. Поверь, тебе не будет равных ни среди живых, ни среди мертвых.
- Заткнись! Кем бы я там не была – я не стану причиной войны, которую ты намерен начать. Думаешь, я не понимаю, чего ты хочешь? Ты сам возглавишь орды, которые обрушат на землю разруху и страдания.
- Война очистит ее от скверны.
- Так я и думала. А меня ты выставишь живым идолом, которому заставишь поклоняться людей? Не знаю, почему твой выбор пал именно на меня, но тут ты сильно просчитался. Я встану на твоем пути и буду сражаться столько, насколько у меня хватит сил. Если я, как ты сказал, послушница богини Любви и Света – то я должна нести людям доброту и счастье, а не боль и смерть.
Илламэль обхватила лицо Хиза ладошками и заглянула в его глаза:
- Поднимайся, брат. Нам нужно уходить, но я не смогу вынести тебя отсюда, даже при помощи левитации.
Хиз некоторое время смотрел на нее и вдруг прошептал:
- Ты вся светишься … изнутри. Такая красивая … Это место как-то влияет на тебя: из твоих рук струится тепло и животворная сила. Кто ты, Илламэль Ивитт? Зачем же ты пришла в этот мир, как не вернуть ему былое светлое величие? Подчинись зову богини, стань ее воплощением на земле. Изгони Мрак обратно в Хаос и дай людям свободу …
Илла с удивлением смотрела на Хиза, а он все говорил и говорил … странные и такие не правильные слова. Его глаза лихорадочно блестели, но лицо все больше бледнело, голос становился все тише и тише.
Илламэль вдруг с ужасом поняла, что он умирает, а его голосом говорит кто-то другой, уже завладевавший его телом и душой. Из него выкачивают жизненную силу, и он превращается в подчиненный чужой воле призрак.
- Что ты делаешь?! – в отчаянии закричала Илламэль. – Верни его!
- Войди в храм.
Илламэль схватилась за свое горло: от страха и безысходности ей не хватало воздуха, словно ее душили. Неожиданно пальцы нащупали под одеждой кулон, подаренный ей Шангом. Она лихорадочно просунула руку между складками плаща и платья, с надеждой сжала изумруд. Если Шанг услышит и поймет, где они находятся – у них будет шанс выбраться отсюда живыми. То, что некромант решил убит ее, Илламэль почему-то не сомневалась.