Жизнь пронеслась,Как стриж сквозь колокольню.И память сохранила взмах крыла.Отозвались невыносимой больюЗвонящие вдали колокола.
«В мире стало меньше доброты…»
В мире стало меньше доброты.Оттого и жизнь становится печальнее.Словно обреченные киты,Мы себя бросаемНа́ берег отчаянья.
В мире стало меньше доброты.Меньше милосердия и нежности…И погибнем мы, как те киты,Что расстались с голубойБезбрежностью.
«Я навсегда запомнил тот зачет…»
Я навсегда запомнил тот зачет…Доцент была из молодых да ранних.Строчил ответы я, как пулемет,И чувствовал себя на поле брани.
Мы были целый час наедине.Она смотрела на меня сурово.И вдруг зачетку протянула мне —«Я буду рада повидать вас снова…»
И так три раза я сдавал зачет.Красавица ждала нетерпеливо,Когда меня вновь память подведет.Но я все даты вызубрил на диво.
Лишь много позже я с ней подружусь,Взаимную симпатию усилив.Зато теперь я знаю наизустьСчастливую историю России.
«У нас в России любят спорить…»
У нас в России любят спорить,Надеясь этим что-то изменить.Как будто редкий извлекают кореньИз уравненья: «Быть или не быть…»
Меня вконец те споры утомили:То против власти, то за ту же власть.Рождает спор порой гипертонию,А истина пока не родилась.
«Бренд наших дней – приемы и тусовки…»
Бренд наших дней – приемы и тусовки,Что так похожи на салоны мод.Где вдоль стены охранники присохли,Не упуская из виду господ.
Все напоказ – престиж и раболепье.И эти полудружбы наугад.Здесь были бы нелепы Блок и Репин.Ведь не нужны им должность и откат.
Но это – жизнь…И как мне ни печально,Я на душу беру немалый грех,Признавшись, что Россия обмельчалаОт мелкоты, поднявшейся наверх.
«Страна поменяла Систему…»
Страна поменяла Систему.Система сменила господ.И только при всех своих бедахОстался российский народ.
«Если каждый житель страны моей…»
Если каждый житель страны моейСкажет, что счастлив он, —Тогда лишь можно присвоить ейТитул великой державы.
«На праведный гнев наложили запрет…»
На праведный гнев наложили запрет,Чтоб власть оградить от упреков и бед.Народу погневаться можно в квартире,В постели, в подъезде…И даже в сортире.
Но если наш яростный гнев невзначайПрорвется на улицу, словно цунами,То синяя стая расправится с нами.От гнева останется боль и печаль.
И улицей стала теперь для меняИз книги любая страница моя.
«Литературный киллер получил заказ…»
Литературный киллер получил заказ:Убить успех престижного коллеги.Чтоб свет его в чужих сердцах погас.И чтобы сам ушел он в тень навеки.
Старался киллер… Он к смертям привык.Заказ чужая зависть оплатила.Однако на успех ста тысяч книгЕму патронов явно не хватило.
«Я по глазам богатых узнаю…»
Я по глазам богатых узнаю:Как будто бы смотрюВ промерзшие озера…А если вдруг замечу полынью,То знаю – и она замерзнет скоро.
«Я прожил жизнь свою…»
Я прожил жизнь своюИ тяжело, и весело.Среди улыбок, добротыИ зла.И молодость мояСвое отгрезила.А зрелость совершила,Что могла.
«Женщина на ро́ды денег просит…»
Женщина на ро́ды денег просит,Прикрывая кофточкой живот.И стучатся в сердце Маша с ФросейИли русский богатырь Федот.
Что же со страною происходит,Если тает каждый год народ?!И с сумою наши бабы ходят,Каясь, что не сделали аборт.
«Рублевка живет от России отдельно…
Рублевка живет от России отдельно.Она – как особое княжество в ней.И столько князей расплодилось удельных!И каждый гордится усадьбой своей.
А где-то поодаль ютится Россия.Растит урожай, ловит рыбу в прудах.Она никогда за себя не просила,А все добывала в нелегких трудах.
И русский народ – не князья и дворяне.Не вхож он в чванливое царство господ.Но что-то такое он знает заранее,Что дарит надежду и силы дает.