Новый мир казался невероятно необычным. Сейчас он манил, очаровывал, привлекал красочностью. Но, как помнила Тома из школьного курса природоведения, чем красочнее существо, тем более ядовито. Не зря страх не давал ей спокойно спать и заставлял оглядываться по сторонам, ожидая удара в спину. Она не была параноиком, но синяки, покрывающие нынешнее тело, имели разные оттенки, а значит, избивали ее постоянно. Но кто? Почему бросили на съедение? И куда они идут? От постоянной тревоги, гама, тяжелого экзотического запаха, мелькания красок закружилась голова, но на счастье, женщины свернули в коридор, где воздух был не таким ароматизированным.
Проходы, занавешенные красными и темно-синими отрезами ткани, отгораживали от звуков и суеты. Чувствуя торжественность помещения, Тамара испугалась. Пройдя еще несколько проходных коридоров, подошли к большой круглой зале, где восседали четыре человека. Та и Тамара остались у входа, а Хула гордо прошествовала к свободному возвышению и села.
Лица сидящих старейшин были суровыми. Даже сама Хула переменилась. Теперь Тамара видела жесткую, властную и расчетливую женщину, на лице которой перестали отражаться эмоции. Тома уже догадалась: сейчас состоится совет, на котором старейшины будут решать ее судьбу. Она запаниковала и стала покрываться липким потом.
А когда Хула заговорила, и Томка услышала в ее голосе недовольство и угрозу, испугалась не на шутку. Она пеняла себе за несообразительность и каялась за не слишком почтительное отношение к старухе, но метаться уже было поздно. Та, заметив, как реагирует Тамаа, похлопала по плечу, пытаясь приободрить, но это не помогло. Через несколько минут, подталкивая в спину, помощница старейшины вывела Тому в центр зала. Стоя на ватных ногах, Тамара еле сохраняла равновесие. Одного взгляда оказалось достаточно, чтобы понять – дело плохо. Старейшины восседали с напряженными лицами, пристально вглядывались в нее и, судя по поджатым губам некоторых, насмешливому взгляду толстяка, она им не нравилась. Хула же сидела с каменным лицом. И лишь тот, что помоложе, улыбался. Молчание старейшин затянулось, и Тому трясло от тревоги.
Неожиданно толстяк что-то пробубнил басом, и мужчины рассмеялись, кроме того, который не переставал сверлить ее глазами. По его лицу читалось, что он готов вместо мутанта, съесть ее живьем. Потом, махнув рукой, Хула позволила удалиться.
Оказавшись в коридоре, Тома села на пол и заплакала. Та ее успокаивала, говорила что-то утешительное, но она все равно ничего не понимала.
Глава 6
Хула задумала привести Тамаа на совет Равных не просто так. Исполняя обязанности старейшины дольше, чем кто-либо другой из пятерых, она умела действовать продумано и взвешенно, а не под влиянием эмоций. Властная, умная, проницательная - единственная женщина среди пяти равных старейшин, являющихся примером для жителей общины.
Однако иногда власти добиваются не самые мудрые, честные, справедливые, а хитрые, изворотливые и жадные. Хорошо, если недостатки уравновешиваются достоинствами, а если их нечем перекрывать?
Управлял Туазом совет старейшин, совместно принимая решения, но в тот раз Хула с Сантом оказались бессильны. Их голос не был услышан и затерялся в мечтах о богатстве и роскоши, а теперь глупость и жадность троих грозила оставить город без защиты Ордена.
Когда трое Равных давали согласие на отправку каравана по контрабандным тропам, они наделись на удачу, но разбойники оказались такими же хитрецами, решившими, что неучтенные товары из тайного каравана без защиты Ордена – легкая пожива. Тем более, что пожаловаться на них будет невозможно: преступая закон, нарушитель лишался покровительства закона. Все верно рассчитали пустынники, только не учли, что Боги по-другому бросят жребий.
Хоть караван и был сильно разграблен, караванщики смогли отбиться, сохранив остатки товара, да еще и захватили раненого Тапуса, который теперь сидел взаперти и хотел есть.
«За погибших, за нарушение законов Брат на суде спросит строго", - об этом размышляла хмурая Хула, собираясь на совет. Тревога стала сильнее, стоило ей узнать от жрицы, что Брат намерен посетить Туаз раньше, чем через четверть!