– Ага, на руках ее от счастья носить, – огрызнулась Люда.
– Дуры вы, девчонки! – в сердцах бросила Светлана Петровна. – И на вашей улице будет праздник. Вот подумайте сами. Замужняя Томка, чтобы не вызывать ревность супруга, станет одеваться более целомудренно, а потом, глядишь, и в декрет уйдет. А там и вы быка за рога возьмете! Парней у нас хватает молодых, Томка замужняя… Ну, дошло? – она смотрела на них долго, а потом подмигнула.
– Ну да… – невесело согласились коллеги и, пока позволял обед, убежали разносить новость.
Рабочий день закончился. Вадик ожидал Тамару, чтобы довезти ее до дома. Мартовская слякоть сменилась гололедом и, чтобы не переживать за невесту, решил подстраховаться. Когда Тома на каблуках осторожно добралась до машины и села, он не выдержал:
– Томка, холодно же и скользко, не ходи на каблуках и в колготках, а? Я как гляну на тебя, аж самому холодно становится, – Вадик положил теплую руку на красивую коленку, пытаясь согреть своим теплом.
– Ага, сейчас панталоны с начесом надену и валенки. В самый раз будет?
– Не язви, – обиделся Вадик. – Я же о тебе забочусь.
Тома гордо сидела и молчала, игнорируя его замечания. А еще она радовалась сидению с подогревом, но ни за что в этом не призналась бы. Когда почти доехали до подъезда, Вадик предложил:
– Том, давай сходим куда-нибудь вечером?
– Давай в «Аврору», там фестиваль голландского кино.
– Голландское говоришь? Так они обкуренные снимают, потом смотри их муть, – уперся Вадик.
– Ну, давай, – надула губы Тамара.
– Я сейчас спешу. Вечером встретимся, там и решим. Ладно?
– Ладно, – нехотя согласилась невеста, зная, что все равно будет так, как захочет она.
На прощание он ласково чмокнул в губы и уехал, а Томка зашла в подъезд и вызвала лифт.
Когда двери лифта открылись, увидела на площадке незнакомую женщину. Та стояла, прислонившись спиной к стене, и казалось, еле держалась на ногах. Незнакомке было лет пятьдесят или больше. Ее худые понурые плечи были опущены, глаза закрыты.
– Наверно, плохо, – догадалась Тамара и подошла.
– Вам нехорошо? – осторожно обратилась она.
Женщина вздрогнула и медленно подняла веки. От ее тяжелого, потерянного, полного ненависти и боли взгляда Томка съежилась.
– Что с вами? Вам помочь? – она попыталась осторожно прикоснуться к женщине, но та вздрогнула и отшатнулась, словно Тамара была заразной.
– Так вот ты какая! – тихо сквозь зубы произнесла незнакомка, отчеканивая каждое слово.
– Простите… – Тома попыталась отодвинуться, но женщина крепко схватила ее за локоть и неожиданно громко и яростно закричала:
– Будь ты проклята! Будь ты проклята! Ты, твоя красота и твоя гордыня! Не будет тебе покоя! Чтобы каждый день ты рыдала и помнила о Витеньке, ползая в грязи и соплях! Чтобы на своей шкуре испытала Витенькину боль и страдания!
– Какой Витенька? Не знаю я никакого Витеньки. Отстаньте от меня! – закричала Тома и бросилась к двери, но женщина цепко держалась за нее и не отпускала.
– Витеньку, дрянь, не помнишь! Витеньку не помнишь?! – орала ненормальная, что есть мочи. – Будь ты, дрянь…
Не желая слушать гадости и проклятия, Тамара изо всех сил толкнула женщину и, когда та отлетела, побежала к двери, надеясь успеть спрятаться. К счастью, родные, услышав вопли ненормальной и крики дочери, поспешили открыть дверь.
Тома влетела домой, спасительная дверь захлопнулась и отгородила ее от сумасшедшей. Но жуткие вопли проклятий все равно были хорошо слышны. Когда ненормальная поняла, что дверь не поддастся, завыла. Вой был жутким. Он передавал боль, горечь, злость, ненависть и отчаяние вопившей.
По телу у всех пошли мурашки. Чтобы не слышать страшные крики, Томка с матерью и младшей сестрой убежали в спальню и плотно закрыли дверь, но в ушах продолжали стоять крики. Страх впитался в кожу липкой грязью.
– Боже, я от страха вспотела, – шепотом произнесла Тамара, потирая замерзшие дрожащие руки.
– Ага! – согласилась Верка. – Это что за ненормальная?
– Понятия не имею. Все про Витеньку кричала. Знать я не знаю никаких Витенек! – обозлилась Томка на тетку.
– А может, был у тебя Виталик? – попыталась докопаться мать.
– Может, когда-то и был, но ближайшие два года точно нет, – Тома судорожно перебирала всех знакомых с похожим именем.