Тома раскисла и упала духом. Она не могла взять в толк, что же такого сотворила в прошлом, если ее так воспринимают местные жители. Неужели такая безобразная?
«Нет! Пусть далеко не красавица, но уж точно не страхолюдина!» - утешала она себя.
Единственные кто благожелательно, с терпением относился к ней, так это семья Та. На первых порах дети и внуки помощницы сторонились ее, опасаясь близко подходить. Но постепенно привыкли и уже через несколько дней улыбались в ответ. Юби, внучка Та, даже позволила Томе подержать на руках ее малыша, правда под тщательным присмотром. После такого доверия у Тамары весь вечер не закрывался рот от улыбки.
Взрослые члены семьи обижались на Томку за то, что она тщательно мелкими кусочками перебирала еду, приготовленную ими, а иногда, держа в руках кусок, долго раздумывала: есть или нет? Им казалось, что она брезгует едой, приготовленной их руками. Женщины плакали, жаловались друг другу, а Та утешала и в который раз объясняла про странности Тамаа.
Обиды закончились, когда Тамара после ужина в первый раз смогла произнести на местном наречии: «Спасибо. Вкусно». Поварихам хватило двух слов, чтобы перестать на нее злиться.
Потихоньку члены большой семьи привыкали и уже не опасались, когда она увязывалась за ними. Теперь они сами звали ее за компанию мыться, мастерить кукол малышам, штопать одежду и даже мыть посуду.
Дети оттаяли, когда Томка смастерила тряпичную куклу. Чтобы не возникали ссоры, ей пришлось сделать еще пять бабочек, несколько зайчиков и пару цветных улиток. Мастеря поделки, Тома с грустью вспоминала интернет, в котором было так много интересного.
«Эх, комп бы сюда!» - вздыхала она частенько. К ее странному бормотанию тоже привыкли и перестали обращать внимание.
Посмотреть на нее приходили соседи, наслышанные, что ненормальная Тхайя после удара головой научилась держать иголку в руках. Раньше она могла ходить в дырявых лохмотьях, а теперь вон как ловко управлялась.
Про нее ходили слухи, это Тома чувствовала спиной, на нее смотрели, как на диковинную зверушку, над ней смеялись. А чем еще развлекаться людям, если в этом мире не хватало зрелищ и развлечений?
Томе хотелось выть волком. Оказалось, тяжелее всего давалось не только отсутствие горячей воды, личной ванной комнаты, туалета и набитого любимой едой холодильника, но и отсутствие предметов, способных издавать музыку. Недостаток музыки не позволял скрасить монотонный труд, поднять настроение и просто насладиться мелодией и ритмом по-своему желанию. Местных песен она еще не знала и редко слышала, поэтому приходилось напевать себе под нос знакомые мотивы.
Сначала на ее тихое мычание косились, а потом, уразумев, что это пение, оценили по достоинству. Уже к следующему вечеру, Юби сидела рядом и пыталась подобрать мелодию «Оды радости» на местном музыкальном инструменте, чем-то похожем на гусли.
К вечеру она без запинки с воодушевлением наигрывала новую мелодию, пришедшуюся неискушенной местной публике по душе.
«Да-да, – улыбалась довольная Тамара. - Не зря же пять лет на музыкалку потратила, хоть на что-то в жизни сгодилось. Спасибо, мамочка, что заставляла ходить».
Она еще могла бы и спеть, но лишний раз пугать людей знаниями, взятыми из своей головы, не рискнула.
Вспомнив о близких, Тамара всплакнула. Не было рядом ни родных, ни Вадика, который решал ее проблемы. Одна, совсем одна.
«Когда вернусь домой? И вернусь ли?» – каждое утро, просыпаясь на жестком ложе в каменной пещере, к ней с разочарованием приходило осознание, что чуда не случилось и придется снова самой решать множество трудностей.
«И где бы найти похожего на Вадика? – соблазнительно коварная мысль показалась гадкой, но рациональной. – Вернусь ли домой – неизвестно, а вот решать мои трудности вдвоем гораздо проще, чем одной».
Огорчало только одно – желающих ее облагодетельствовать мужчин не было. Ни одного! К подобному невниманию к своей персоне Тамара не привыкла.
«Ну, ничего, счастье мое, от меня не спрячешься! Я тебя уже ищу!» – злорадно произнесла Тома, хищно прищурив глаза в поисках подходящей кандидатуры.
Высокий, здоровый, как бык, мужчина с лопоухими ушами, который швырял разбойников чудищу, оказался родственником Та. Суть родства оставалась неясной, а расспросить подробнее Тома боялась, потому что Вапл мог быть мужем одной из внучек. Оскорблять заботившихся о ней людей, она не хотела.
Он относился к ней настороженно, с недоверием. Когда его долгие испепеляющие взгляды надоели и стали выводить из себя, Тома скорчила припадочную гримасу. Ошеломленный и почему-то напуганный Вапл подскочил, бормоча под нос ругательства, и после случившегося несколько дней не попадался на глаза, а когда вновь столкнулись, был не один.