- Если ей тапус подчинится, чего даже Глошу не удалось, положение у нее вон какое будет, и Коном скоро начнет ошиваться у ее порога.
- Пусть только подойдет! – эмоционально ответил Вапл. Мужчина был немного выпившим, поэтому получилось громче, чем следовало бы.
- А чего ж так? – покосились на него Мит. – Вану забыл уже? Вот Вана-то разъярится, если узнает на кого ты ее променял! – подначивали друзья.
- Нет! Вана – она такая…! – мечтательно заметил Вапл. - А эта – худющая как щепка, да еще дикая и дерется! Ей ничего не поможет. Дурака на нее, кроме жадного Конома, и не найдется.
- А чего ж ей не быть худой и злой, если ты ее объедаешь. Сам-то, вон, какой, а она у вас щепка!
- Да она сама нос воротит, подошла бы и попросила добавки, все равно остается еда, а то сидит и ждет, пока ей поднесут! Девчонки с ней возятся, как с котенком полоумным, да только она не милый котенок, а злобная пустынная кошка!
Тамарины глаза опасно сверкнули.
- Ты бы, Вапл, слова выбирал, а то пустынная кошка на тебя сейчас накинется и загрызет. Боюсь не удержу, – не переставал мужчина подначивать их обоих. – Готов поспорить, что она понимает почти все! И если я правильно понял, она припомнит тебе каждое слово!
- Не доросла еще, припоминать мне! – усмехнулся хвастунишка.
Томка смотрела на внука Та, стараясь запомнить каждый момент разговора, чтобы потом предъявить ему все! Бросив на него презрительный взгляд, выпрямилась и глотнула еще цветочно-ягодной настойки. Посмаковав, продолжила есть, больше не обращая внимания на сплетников.
Оторвавшись от еды, случайно поймала взгляд Мита. Неосознанно, по привычке она склонила голову на бок, не отрывая от него глаз, и усмехнулась той своей улыбкой, которая так цепляла раньше мужчин. На мгновение, после выпитого, она забыла, что теперь все по-другому. Сидящий напротив наглец замер, забыв закрыть от удивления рот. Его разговорчивость исчезла, и до окончания тайного пиршества он сидел молча и слушал беседу друзей.
Когда разошлись, сытая и расслабленная Тамара, укутавшись покрывалом, заснула, а утром прямиком направилась помогать на кухне.
"Ты еще пожалеешь, что издевался надо мной. Вана ему нужна размером с ванну! – дату следующей ночной встречи она хорошо расслышала и не собиралась пропускать. – Кажется, что один из твоих друзей будет очень даже не против моего общества. Если не приглянусь, так хоть наемся! И только попробуйте попытаться меня выставить!"
Глава 15 - 16
Предложив помощь в стряпне, Тома не ожидала, что ее предложение примут с неподдельным энтузиазмом. Бодрая старушка, властвующая на кухне, оказалась настоящей труженицей и загружала работой каждого, кто попадался под руку.
Две девочки помогали ей, перебирая зерно, а третья – Маута – на ручной мельнице перемалывала в муку. Звук стоял своеобразный, но сегодня трудности Томку не смущали. Красота требует жертв, иногда даже таких.
Увидев Тамаа на пороге кухни, тетушка Са, судя по всему сестра Та, улыбнулась улыбкой Моны Лизы и указала на груду корнеплодов, отдаленно смахивающих на лук. Полная корзина одиноко стояла в углу и дожидалась своей очереди, но желающих заняться ими пока не нашлось. Девочки подростки хихикнули и быстро отвернулись.
"Если думаете от меня отделаться, то даже и не надейтесь. Пока не узнаю, где склад с едой, не отстану!" – бубнила Тамара, чистя третий килограмм корнеплодов.
Однако самое веселье началось, когда пришло время резать злобный лук. Наверное, тетушка Са думала, что чудная девица быстро сдастся, потому никто не стал объяснять, как правильно шинковать мануак, который сильно смахивал на репчатый лук, только был жестче и темно-синего цвета. Подозревая гадость, называемую проверкой на вшивость, Томка села поближе к помощницам, обвела всех взглядом, подмигнула заговорщически и приступила к шинковке.
Маута, знавшая мимику Тамаа, мигом догадалась, что всех ожидает и, схватившись за живот, поспешно убежала, зато две другие девочки и тетушка остались рядом. Помощницы пытались осторожно, бочком отодвинуться от нее, но Тамара настойчиво пододвигалась к ним.
Сквозь слезы, застилающие глаза, она резала большим ножом мануак, стараясь не отрезать себе палец. Глаза ничего не видели из-за жгучего сока, но утешала и подстегивала мысль, что кухонное крещение выходит боком и другим.