- Отам что-нибудь сказала?
- Сказала, что привыкла к другим слезам и страху, и что посмотрела на меня, и теперь ей будет проще.
- И все? - недоумевали старушки.
Обратно они шли молча.
* * *
- Та, что ты думаешь? – спросила старейшина помощницу, когда они остались наедине.
- Про совет или Тамаа?
- Про все.
- Если Манн и Луз не лгут и действительно ходили к жрице, то либо они чисты, либо у кого-то из них наследные бусы. А с другой стороны, Санту и Сузу, если они невиновны, бояться нечего и ходить к жрице незачем.
- Да, но ты видела реакцию Суза на мои слова?
- Видела, а еще видела Санта. Не нравится мне все это. Я совсем запуталась и ничего не понимаю. А что тебе ответила жрица?
- Сказала, что явное не всегда является правдивым, и что скоро я все узнаю...
Глава 19
Долон из Маведа, сколько помнил, всегда ощущал себя не таким, как другие. И именно из-за своей особенности был настолько одинок, что иногда хотелось выть от сиротливости и тоски.
Ло рано понял, что для матери он – последний ребенок – не был желанным. Каждый раз, раскладывая кашу по мискам, она тяжело вздыхала и ломала голову, как разделить порции. Скудная еда не лезла в горло, несмотря на голод, потому что он знал: отобрать и эти последние крохи матери не позволяют только приличия и Мена, которая набросится на нее с кулаками.
Сестра была единственной, кто жалел и заботился о нем в меру своих сил, да еще старая ба, такая же дикая и немногословная, как и он сам. Вот уж кровь в кого пошла... От редких, сдобренных горечью, добрых воспоминаний внутри все сжалось.
Ночами мать рыдала от жалости к себе и из-за опаски, что грехи не позволят переехать в имперский город, где было больше шансов продать посуду, которую семья лепила днями напролет. В неурожайный сезон утварь дешевела, и продать ее было все сложнее, в то время как еда дорожала. Ло родился в голодное время и был лишним ртом, и мать, не раздумывая, пожертвовала бы им ради старших детей. Он вообще не должен был родиться, если бы однажды она поздно не возвращалась домой.
Долон не мог ее винить и был благодарен уже за то, что не закопала его сразу после рождения. Он, почуяв опасность, жалобным плачем разжалобил ее. Жалела ли она потом о своей жалости? Жалела. Каждый раз, когда видел мать, он чувствовал ответ и пытался гнать его прочь из головы, но мысли назойливо преследовали и не давали покоя.
"Теперь это неважно. Как бы то ни было, я – Долон из Маведа – нашел свое место!» - повторял он каждый раз, вспоминая детство.
В Маведа их семейство все-таки пропустили, и детская жизнь стала веселее, насыщеннее и сытнее. У него впервые появились знакомые, с которыми он проводил много времени и проказничал, иногда жестоко. Нет, друзьями они не были. Разве можно дружить с теми, кто, даже не задумываясь, сдал бы его страже, охранявшей рынки и торговые лавки? Сами красть дружки боялись, но с азартом принимались делить добытые им сладости. Только и Долон наивным дурачком не был. Приносил им лишь то, что было не жалко. Они дома наедались вдосталь, а его никто не ждал.
"Ло, проныра Ло!" – взгрустнул мужчина. От такой жизни не только красть, хитрить и юлить научишься, но и наблюдать, выжидать, потому что в империи Благосостояния заниматься постыдными делами слишком рискованно и глупо. Но откуда он, никому не нужный оборванец, мог знать? Да и кому какое дело до грязного угрюмого мальчишки, кравшего по мелочи еду и дешевые безделушки.
Длилась веселая, полная приключений жизнь всего сезона два, пока однажды стража его все-таки не поймала. Случилось это из-за такой нелепости... - губы Долона презрительно скривились, будто произошедшее случилось совсем недавно.
Жадный, толстозадый Мнок схватил кусок сладкой булки и не смог ее сожрать. В него уже не лезло, но из-за скупости или глупости, или, быть может, намеренно он не выбросил недоеденный кусок, а прихватил с собой. Когда дома в огромном кармане, заляпанном жирными пятнами, его мамаша, такая же толстозадая жаба, как и все их семейство, нашла злосчастную булку, то не мешкая, кинулась к страже с криками, что ее сыночек попал под дурное влияние дикого голодранца, которого она с удовольствием сдаст…
Стало бы им всем плохо, если бы узнали, что невольно сделали для него самый большой подарок, который Боги могут подарить лишь по прихоти и не каждому смертному? Ло был уверен, что да.
Больше он никого из них не встречал и не хотел бы увидеть, потому что впервые в жизни у него появилась большая семья, где его понимали и ждали.
Молчаливой Ба уже давно нет, а Мена вышла замуж и уехала…