Экзекуция завершилась, когда все зелье оказалось в желудке. От едкой гадости волосы на теле зашевелились, рот не закрывался. Мерзость настойчиво просилась на выход. Поняв, что Тамара сейчас исторгнет на землю содержимое желудка, седая старуха, неожиданно стукнув снизу по челюсти Томы, закрыла ей рот и прижала грязную, но приятно пахнущую ладонь к губам. Пришлось смириться.
«Так где же я? – судорожно пыталась разгадать головоломку Томка, разглядывая помещение. – Цвет стен тот же, значит… – мысли лихорадочно метались. – Судя по тряпкам, на лабораторию с опытами не похоже. Если только они тоже подопытные?»
Но стоящая перед ней старая мегера со жгучими угольками-глазками себя подопытной точно не считала и запуганной не была, скорее, наоборот. Она разглядывала Тому с плохо скрываемой брезгливостью, пренебрежением и любопытством.
«Да-да! – язвила мысленно Тамара, потому что рот был еще закрыт. – Меня мутант не сожрал, а ты и подавно подавишься!»
Она дернулась, но державшая ее женщина больно ущипнула за руку. Когда горечь во рту ослабла, Тому стало резко клонить в сон. Не в силах держаться на ногах, опустилась прямо на пол.
«А старухи-то древние, реликтовые», – подумала она, засыпая.
Разбудил незнакомый запах. Он был новым, неизвестным, но приятным. То, что это запах еды, первым догадался живот, а не ум, но Тома была так слаба, что едва смогла повернуть голову.
На невзрачном коврике сидела одна из старух и внимательно ее рассматривала. Что это женщина, говорили плавные движения и широкие бедра.
«Она что, все время со мной сидела? Следила?» – закралось подозрение в голову.
Аборигенка даже не смутилась, поймав ответный взгляд. Опущенные надменные тонкие губы, проницательные внимательные глаза на обвисшем от возраста лице, покрытом сетью морщин, свидетельствовали о властном характере. Когда их взгляды встретились, они некоторые время смотрели друг на друга, не отрываясь и не моргая, словно играли в гляделки.
– Что вам от меня надо? – как можно спокойнее первой спросила Тома.
Услышав вопрос, женщина округлила глаза, но ничего не ответила.
В том, что это женщина, сомнений не осталось. Судя по проницательному властному взгляду, старушка занимала не последнее положение и была еще той грымзой. Понаблюдав за Томкой некоторое время, она наконец-то отвела взгляд, а потом откуда-то из-за спины достала глиняную миску и поставила перед обессиленной Томой. На тарелке лежала небольшая лепешка подозрительно зеленого цвета с какой-то слизью.
От щедрости, совершенно не ожидаемой от старухи, Тамара растерялась. Она только молча переводила взгляд с подозрительной лепешки на женщину и обратно, судорожно размышляя – можно ли это есть? Все-таки слишком ненормальными были эти дни. Мало ли, вдруг, откусив от угощения, превратится в чудище, а может, ее решили откормить?
Наблюдать за голодной неблагодарной идиоткой Хула больше не могла. Пытаясь сохранить самообладание, медленно встала и направилась к проходу.
– Хсипа-а! – неуверенно раздалось за спиной. Старейшина приостановилась, но не обернулась, а потом продолжила путь к проходу.
«Возможно, это была благодарность, – догадалась женщина. – Хоть что-то в голове осталось. Судя по тому, что разум от страха покинул ее, Глош был съеден напрасно».
Глава 4 - 5
– Думаешь, безнадежно? – осторожно поинтересовалась Та у старейшины.
– Если на горизонте мираж, это не значит, что появилась надежда! – Хула была раздражена.
– Но Тапус же не съел! Я думала…
– Она была наказана за воровство, теперь еще и разум потеряла! И это надежда? – в раздраженном голосе чувствовалось отчаяние.
– А что делать? Глоша-то нет! После того что случилось, желающих совсем не стало.
– Сама знаю!
– Если нанимать в другой общине, шансов не намного больше. Тапус-то совсем кро...
– Глоша уже пригласили! – зло съязвила раздраженная Хула.
– И где теперь искать поводыря? – не унималась Та.
Старейшина тяжело вздохнула, но ничего не ответила. А что она могла ответить?
Глош был не только самым сильным мужчиной в общине, но и склочным подонком, крепко державшим шайку в узде. Старейшины сами его пригласили из Приграничной Пустоши, надеясь, что хорошая еда, опыт и выдержка помогут ему подчинить Тапуса. Он уже почти смог и даже начал хвастаться успехом, но воля Богов оказалась иной. Съеденный Глош означал полное крушение надежд. Хула тяжко вздохнула.
Вместо того чтобы обрести защитников, община получила ненасытную, алчную стаю, разрушающую устои Туаза. Они и раньше были скотами, теперь же без главаря совсем распоясались. Зная, что в хранилищах большие запасы, требовали все больше и больше. Жители роптали. Поведение пустынников с каждым днем становилось наглее. Если так дело пойдет и дальше, наступят смутные времена, а потом, когда через четверть или две четверти приедет Брат, отвечать придется всему полису. И только Отец знает, останется ли кто-нибудь без наказания. В лучшем случае виновные растворятся в вечном песке, в худшем всю общину ожидает изгнание.