Произошло чудо.
Чудо не в том, что мертвый поднялся — эка невидаль. Вон, старикан только что нежитью обзывался; а про зомби кто нынче не слышал? Нет, чудо было реальным — Питон плакал.
Из его глаз текли одна за другой крупные чистые капли, пробегали по подбородку и исчезали где-то на груди. А сами глаза были как у мироточащего изваяния: пустые и глядящие зрачками внутрь.
— Ты что, Пит? — произнес Шнапс, присевший на корточки у стенки по причине сильнейшего головокружения.
— Мне было хорошо. Я видел свет. Зачем вы меня разбудили?
Такие слова от Питона! «Братки» не знали, что и подумать.
— Сопли подбери, — бросил Хозяин жестко. — Не для того я тут возился с этим старикашкой. Куда он его отправил? Куда послал мальчишку, где спрятал? Отвечай!
Тот, кто еще недавно был Питоном, молчал. Тайсон, заметив, что босс начинает багроветь от злости, заторопил:
— Пит, не тяни. Тот пацан, что убил тебя… Где он? Говори, скорей. Шеф нас туда отправит.
Антон-Питон, вдруг, усмехнулся, и четко назвал место, куда Егорыч направил Севу.
Босс извлек из кармана амулет, — точную копию того, что имелся у Тайсона, — средство связи, вполне в духе колдуна. Сказал отрывисто:
— Меченый! Быстро приезжай! Дело!
II. Сквозь время
Как много из того, о чем мечтается в детстве, остается нереализованным. Охота в тропическом лесу, покорение глубин с аквалангом, полет в космос, парашютный прыжок… Детские мечты порой тем и хороши, что не становятся реальностью.
Когда Всеволод Кириллович Юрин был еще Севкой, то часто пробовал представить, что ощущает человек в свободном падении, когда нет веса, по всему телу бьют тугие жгуты воздуха и на тебя несется с бешеной скоростью земля. Удивительные, должно быть, чувства рождает полет… Эх, хороши бесплодные грезы детства! Именно неосуществимостью.
На самом же деле, когда под ногами внезапно пропала опора, Всеволода скрутил животный страх, выключив остальные чувства. Он падал в никуда, в темноту, и ужас не отпускал, давя, как пассатижи орех. Начисто пропало ощущение атмосферы. Он — мельчайшая песчинка, несущаяся сквозь пустоту навстречу… Чему? Он сгорит метеором в плотных слоях? А если вовсе не будет атмо- или гидросферы, например жидкого метана? То в лепешку о твердую поверхность? Кажется, он кричал, пока не исчез сам для себя.
Сева пришел в сознание от страшного зуда на лице, ладонях, запястьях. Массированная атака комаров. Сотни, если не тысячи кровососов сотрясали воздух мерзким писком над распластавшимся на земле человеком, а десятки самых успешных уже наполняли серые брюшки. Укусы оказались действенным противообморочным средством — не хуже нашатыря или похлопывания щек. Сева приподнялся, протер руки и лицо, давя назойливых тварей; с трудом сел, опираясь о землю (невероятная быстрота реакции пропала, он вновь стал обычным человеком), огляделся. Лес. Не просто рощица какая, а настоящая тайга. Огромные — не обхватишь — сосны стояли плотной стеной. Их ветви почти закрывали небо, отчего тут царил полумрак, хотя сейчас, — указывал кусочек голубизны над головой, — была середина дня. Деревья от корней до кроны поросли мхом, как и почва вокруг. Сырость. Низинка. Джинсы на заду уже пропитались водой. Но не только с зудом и промокшими штанами связаны неудобства: что еще не так?
Сева ощупал себя и ахнул — исчезли фирменные японские плавки, джинсы теперь надеты прямо на голое тело, мало того — с них пропал «зипер», пуговица и клепки. Отсутствовали пуговицы и на рубашке. Что за хрень такая? Он с беспокойством глянул на ноги: дорогущие кроссовки, слава богам, на месте, хотя без шнурков. И носков нет. Сева поднялся на затекшие ноги, придерживая одной рукой джинсы, другой отгоняя настырных комаров. Потрясение, вызванное падением в бездну, еще не прошло; голова соображала туго. Душили отчаяние и обида — впору закрыть лицо руками и разрыдаться. Но было не до слез: проклятые насекомые, решили, по-видимому, выпить из него всю кровь, до последней капли. Пришлось срочно изыскивать защиту. Всеволод заприметил низкорослое лиственное дерево, вероятно осинку (скудны были его познания в ботанике). А, не один ли черт! Не время забивать башку ерундой! Он отломил ветку погуще и попробовал махать ею — без толку. Обнаружив, что материал достаточно гибок и прочен, Сева выбрал ветвь подлиннее, очистил ее от листьев и пристроил на джинсы вместо ремня. Нелепая конструкция не позволяла штанам свалиться. Рубашку пока пришлось оставить расстегнутой, давая дополнительное преимущество комарам, не желающим оставить человека в покое. При всех неудобствах, доставляемых кусачими тварями, их существование следовало считать несомненным плюсом — из-за них Юрину не доставало времени для стенаний по поводу отчаянного положения, в котором оказался.