Глава 1 (3)
МАРТИН
Спать не хотелось, и даже в столь поздний час. Мартин беспрепятственно и незаметно пробрался в свои покои, благо, их с братом расселили по разным сторонам коридора, а не разным этажам. А ведь могли бы, учитывая сколько проблем они создают остальным, привыкшим считать их неразумными детьми, «взрослым».
Правда, худощавого, вечно бледного большеглазого Мартина никто иначе не воспринимал. В его двадцать один, даже Морис Б., его младший брат, выглядел старше и солиднее, и это несмотря на разницу в пять лет.
Мартин не обижался. Ему вообще было плевать, кто там чего думает и считает. Он был сам по себе. Только Морис, его брат-диад, мог повлиять на него, это было априори – они жить друг без друга не могли. Но никто другой более не имел такой привилегии, ни его дед, Правитель Грессии Эдвард Элсон, ни отец граф Анедо, ни даже обожаемый им с детства капитан Льюис.
Так уж сложилось, Наследник Трона Грессии всегда имел своё мнение, цель и средства для её реализации.
И если бы не один существенный недуг, о котором, впрочем, ему думать совсем не хотелось, Мартин был бы совершенно самоуверен.
Он прошёл в ванную комнату и, склонившись над раковиной, ополоснул лицо прохладной водой. День прошёл так себе, начиная от дотошности отца относительно тренировки их Силы, и заканчивая ранением Мориса Б. сейчас, во временном коридоре, проложенным им в пространство прошедшего времени…
Но об этом думать тоже не хотелось, настроение было испорчено окончательно.
Капли воды приятно и щекотливо заскользили по бледному лицу, и Мартин, взглянув на своё отражение в большом зеркале, замер в нерешительности. Но затем откинул спутавшиеся волосы назад, и привычным жестом свёл руки в запястьях.
Энергия наполнила его до краёв, он почувствовал, как она плещется внутри его линий силы, согревая, насыщая, вдохновляя…
Пространство вокруг изменилось, расширилось по всем направлениям, уходя далеко за пределы границы зеркала, и Мартин увидел пустоту, нечто, не имеющее обозначений и названия, однако берущее начало в нём самом…
Любопытство свело страх к нулю. С Мартином впервые в жизни произошло подобное, и ощущение важности этого события едва не перекрыло дыхание, заставляя сердце биться в два раза чаще.
Временной коридор, а это был именно он, казался таким прочным, таким реальным, но едва Мартин осознал это, временная материя завибрировала и пошла волнами. Реальность как будто забилась в эпилептическом припадке, принц то ощущал свое единение с временем, то словно видел себя со стороны, смотрящим в запотевшее зеркало над раковиной…
Пространство вновь исказилось, его перекосило, разнесло, размазало разноцветными невесть откуда взявшимися красками. В тот же момент за мутным стеклом зеркала начал вырисовываться силуэт, явно женский, но черт лица было не различить, так же, как и цвета длинных волос девушки, что приближалась с каждой секундой. Затем её ладони легли на зеркало, но с другой стороны, и Мартин видел, ощущал, что она пытается давить на него, с силой упираясь в казавшуюся нерушимой преграду…
Раздался хруст, словно в считанные секунды замерзло целое озеро воды или, точнее сказать, остекленело. Хруст не прекращался, и Мартин начал паниковать, предчувствуя неладное, он попытался выйти из транса, но оказался парализован собственным взглядом, отражавшемся в отражении той девушки в зеркале, которое, надуваясь, уже всё пошло трещинами, неминуемо готовясь разлететься тысячами осколков…
Глава 1 (4)
МАЙКЛ ТАЙЛЕР
Майкл любил прогуливаться по ночному Лонингтемну, хотя бы потому, что в это время суток он был гораздо тише в плане мыслей его обитателей. Увы, потеря зрения спровоцировала усиление его способностей – он стал «слышать» в десятки раз лучше, и это порой сводило его с ума.
Он не просил. Он не хотел этого. Его Сила и так была на высоте, ещё до тотальной раны, нанесённой ему Мэлвином – тот выжег его глазные яблоки лазером, чтобы доказать свою правоту. Чтобы отомстить…
Морис Анедо вернул Майклу глаза – но не зрение, и с тех пор мрачная чернота вместо красочных оттенков этого мира была его постоянной спутницей.
Да ещё чужие мысли до боли в ушах резали слух своей интенсивной тональностью.
Бессонница Тайлера не мучила, но тот факт, что кое-кто в этот час ещё не спит, откровенно расстраивала Первого Советника Элитариуса – ему действительно хотелось побыть в одиночестве темноты ночи, и просто ни о чём не думать.