-Сколько времени у него есть… в таком состоянии? – Косо поглядывая на Эльзу, скрипя сердцем, спросил я.
-Это мне неизвестно. – Безжалостно покачал головой Бенедикт. – Но Морис сильнее, чем может показаться, и его организм работает абсолютно правильно в плане высвобождения энергии. Но ты же понимаешь, дело не только в нём.
-Диады. – Вслух произнёс я, невольно припомнив Мирию – какое-то время мы тоже друг от друга были сильно зависимы. – И Мартин не так силён.
Бен как-то неопределённо согласился, просто кивнув.
-Мы будем надеяться, что они оба справятся, Алекс. – Тяжко выдохнул Бенедикт. – Будь добр, позвони графу Анедо, чтобы мне не отвлекаться от Мориса. – Узнай, как дела у Мартина…
Глава 5.(2)
Морис Б. очнулся от лёгких шлепков по его щекам. Ну, в общем-то, не таких уж и лёгких. Мартин вошёл во вкус, прикладывая пятернёй по его лицу, и самый последний шлепок оказался весьма болезненным.
-Март, прекрати! – Неприятно поморщился он, уворачиваясь, но… Где они находились?
Голова раскалывалась так, как будто по ней проехал многотонный грузовик. И лежал он вовсе не в своей постели – на жёстком металлическом полу, странно знакомом. Да и сам Мартин был какой-то не такой.
-Хвала богам, ты очнулся. – Произнёс он, поднимаясь на ноги (до того он сидел перед Морисом Б. на карачках). – Вставай, тебе пора уходить. Рон, помоги мне…
Морис Б. только сейчас сообразил, что кроме них здесь присутствует ещё один человек – молодой парень, должно быть, супранормный, не старше его по возрасту. Его светлые, почти белые волосы, волнистыми прядями игриво колыхались при каждом движении, а голубые глаза с затаённым интересом смотрели на Наследника Элитариуса. Он был худощавый, но жилистый, и сколько Морис Б. не напрягал свой мозг, никак не мог вспомнить, знакомы ли они.
По команде Мартина, Рон поспешил на помощь, и им удалось поднять Мориса Б. на ноги – сам он по каким-то причинам не мог этого сделать. Слабость и тошнота сразу же подступили к горлу, и он еле сдержался, чтобы не опорожнить желудок прямо здесь и сейчас.
-Где мы? – Морщась от неприятного кислого вкуса во рту, спросил он.
-Ты не помнишь? Временной коридор, девчонка с длинными светлыми волосами…
Память возвращалась к нему со скоростью света, и Морис Б. первым делом бросил взгляд туда, где должен был лежать без сознания Бенедикт Лоя. Собственно, там он до сих пор и лежал – без сознания.
-Бен! – Воскликнул Морис Б., удивляясь спокойствию и хладнокровию своего диада.
-Успокойся, он жив. – Даже тон Мартина был другой, не такой, как раньше. А глаза…
В глазах Его Высочества полыхал самый настоящий неон – словно это были глаза графа Анедо, а не Мартина.
-Ты не мой брат. – Делая страшное открытие, Морис Б. предпринял попытку сделать шаг назад, но слабость и крепкие руки двоих других парней не дали ему возможности пошевелиться.
-Нет. – Честно и совершенно откровенно заявил тот. – Я одна из вероятностей его будущего, в которой у Мартина нет родных братьев.
-А это тогда кто?! – Морис Б. кивнул головой в сторону Рона.
-Боюсь, ответ может тебе не понравиться. – На этот раз уклончиво ответил «другой» Мартин, и неон так непривычно колыхнулся в его больших синих глазах. – Ты нас сам только что создал, освободив Иннэсту. Наши вероятности будущего тесно переплетены.
-Но…
-Морис. – Остановил его Мартин. – Пока мы тут мило беседуем, твой брат отдаёт последние крохи Силы, чтобы продержать временной коридор, в котором мы сейчас находимся. У нас ещё будет возможность поговорить, а сейчас – возвращайся. И помни: ты изменил прошлое. Теперь кое-что в твоей реальности может показаться тебе другим. Не удивляйся - для всех остальных это будет их прежний мир. Иди!
Телефон вибрировал на столе, но не сын, ни отец одинаково не реагировали на него. Рей, без дела и как на иголках торчащий в кресле, схватил трубку, чтобы ответить. Звонил Элитариус Алекс.
-Плохо, очень плохо! – Воскликнул он, глядя то на Мартина, то на Мориса. – Граф Анедо уже позеленел, а Март… Март…
Он нажал на сброс, не сумев договорить, едва справляясь с раздирающими душу эмоциями. Картина и впрямь была не радужной.
Мартин, сидевший всё в той же позе, уже почти превратился в восковую куклу – смертельно бледная кожа, бескровные, высохшие губы, полуприкрытые воспалённые глаза. Только сила воли заставляла его держать спину прямой, а руки скрещёнными. Казалось, он уже и не понимает, что делает, но упрямо, настырно продолжал вкладывать всего себя в губительный временной коридор, иссушающий его до дна.